Изумрудный атлас. Огненная летопись

И тут весь вулкан вдруг накренился влево. Рурк потерял равновесие и опрокинулся назад. В мгновение ока Габриэль подтянулся на выступ. Его сломанные ребра заскребли друг о друга, нахлынула тупая, изнуряющая тошнота. Но он знал, что это его единственный шанс. Ударом ноги Габриэль зашвырнул фальшион в кратер. Потом, собрав все силы, обрушил ногу на запястье Рурка. Взвыв от боли, Рурк ударил Габриэля плечом, потом прыгнул вперед, прижал своего врага к стене вулкана и принялся обрабатывать его ударами кулаков и локтей. Габриэль почувствовал, как трещат его уцелевшие ребра, но все-таки сумел откинуть голову и ударить Рурка затылком по лысине. Изрыгая проклятия, Рурк схватил его и принялся бить о стену – раз, другой, третий. Перед глазами у Габриэля все поплыло, но он продолжал бешено лягаться. Раздался глухой треск, за ним последовал громкий вопль, и Рурк отпустил его.

Тяжело дыша, Габриэль привалился к стене, ожидая, когда к нему вернется способность видеть. Рурк согнулся пополам, обхватив колено.

– Ах ты, разбойник, я уж было подумал, что ты меня покалечил! – Он вытащил длинный, сверкающий нож. – Я собирался даровать тебе легкий конец, но теперь дудки, придется сделать тебе больно.

С этими словами он бросился на Габриэля, и тот, слишком слабый, чтобы защищаться, почувствовал, как острое лезвие вошло между его раздробленными ребрами. Если Габриэль и надеялся на что-то в этот момент, то только на то, что Эмма сейчас уже далеко, что она выбралась из вулкана и не видит того, что здесь происходит.

– Но я хотел бы закончить с тем, с чего начал, – сказал Рурк, неторопливо вытаскивая нож и нанося новый удар. – Итак, когда книги будут собраны вместе – эй, ты там еще живой, еще слушаешь? – так вот, когда книги будут собраны вместе, дети умрут. Такова скупая правда жизни, приятель. Так было предсказано, так и случится. Поэтому все время, пока ты защищал наших ягняток, мудрый старый Пим гнал их на убой. Я решил, что ты будешь рад узнать об этом перед смертью.

И он снова воткнул нож, на этот раз еще глубже.

Габриэль почувствовал, как стальное лезвие вонзается в его внутренности, потом вулкан содрогнулся в последний раз, сильнее прежнего, и в тот самый миг, когда каменный карниз стал крошиться у них под ногами, Габриэль, собрав последние силы, обхватил руками Рурка. В глубине души он поверил в то, что сказал Рурк. Но означало ли это, что доктор Пим обманывал его все эти годы? Вот этого Габриэль не знал. Зато он знал, что Рурк не должен добраться до детей. Лысый гигант попытался оторвать его от себя, но Габриэль сумел продержаться до тех пор, пока они оба не рухнули в лаву, и разжал руки лишь тогда, когда твердо знал – они оба обречены.

И никто из них – ни Рурк, ни Габриэль – не увидел огромную черную тень, промелькнувшую в клубах дыма.

Когда его пальцы выскользнули из руки Эммы, Майкл подумал: ну, вот и все, конец. Однако после этого он очень долго кубарем катился вниз по стене кратера, колотясь о камни, вдрызг разрывая одежду, избив до синяков и ободрав в кровь всю переднюю часть тела; а когда с высоты пятидесяти футов он обрушился на карниз, то каким-то чудом оказалось, что, не считая синяков и ссадин, он отделался всего лишь растяжением второй лодыжки.

Потом что-то туго захлестнуло его горло, голову с силой откинуло назад. Майкл понял, что его душит собственная сумка. Он кое-как перекатился на живот, так что лямка врезалась в шею сзади, и посмотрел вниз, за край карниза. Там, над озером лавы, держась за сумку, висел скелет.

«Честно говоря, мне это до чертиков надоело», – подумал Майкл.

Сумка болталась между Майклом и скелетом, поэтому пришлось перегнуться вниз и вытащить Летопись. Скелет бодро карабкался наверх, торопясь добраться до Майкла, но тот вытащил нож и – попрощавшись со своим дневником, компасом, фотоаппаратом, карандашами, ручками, а также с перочинным ножом и значком короля Робби – перерезал лямку, после чего недолго смотрел, как его сумка, со всем содержимым, и вцепившийся в нее Крикун падают в магму.

Майкл опрокинулся на спину. Эмма звала его, он увидел ее лицо далеко вверху и даже слабо помахал рукой.

«Ладно, хватит валяться, – решил Майкл. – Ты же не на пляже. Встань…»