Изумрудный атлас. Огненная летопись

Громко вскрикнув, Майкл вскочил и вытащил из сумки Летопись, проклиная себя за то, что не догадался об этом раньше. Выхватив стилос, он уже собрался проколоть себе палец, но вдруг замер. Он очень хотел спасти принцессу, но мысль о том, чтобы принять в себя новую боль, приводила его в ужас.

Он вспомнил напутствие стража до конца.

«Книга изменит тебя. Помни, кто ты есть, никогда не забывай…»

– Майкл? Что не так? Что с тобой?

– Каждый раз… каждый раз, когда я вписываю в Летопись чье-то имя, я принимаю в себя всю жизнь этого человека. Я испытываю все, что он пережил. Так было со стражем… он убивал своих братьев, а я чувствовал, какого это. Я все… все чувствую.

Эмма отпустила его руку.

– Так и со мной было?

Майкл взглянул на сестру. Она в упор смотрела на него широко открытыми глазами, алый нимб светился вокруг ее головы. Он коротко кивнул. Потом слова полились без остановки, бурным потоком, полнившемся в его душе с тех пор, как он освободил Эмму от заклятия стража.

– Я думал, я знаю, что наделал, когда выдал вас с Кейт Графине, но я ничего не знал! Я даже не представлял! Теперь я все понял. Но я обещаю тебе, что верну твое доверие, чего бы мне это ни стоило! Чтобы все было как раньше! Я обещаю, обещаю!

И прежде чем Эмма успела что-то ответить, прежде чем слабость вновь заставила его заколебаться, Майкл проколол себе палец, кровавыми дымящимися буквами вписал имя Виламены на чистую страницу, а потом магия взметнулась волной и унесла его прочь.

Он думал, что книга перенесет его в лес, где упала Виламена, но очутился в краю льда и снега. Майкл узнал очертания долины и высокое кольцо гор, но здесь не было ни птиц, ни деревьев, повсюду царил холод, тишина и белизна. Он понял, что перенесся в начало жизни Виламены. И это было прекрасно, ибо эльфийская принцесса, а вместе с ней и Майкл, могла видеть красоту каждой отдельной снежинки, каждого кристаллика льда…

Затем мир изменился. Эльфийская принцесса раскачивалась на тонкой ветке гигантского дерева, и Майкл качался вместе с ней; и точно так же, как ни одна снежинка и ни одна льдинка не были похожи друг на друга, так и листья дерева все были разные, и все птицы откликались на голос Виламены, а она подставляла лицо солнцу, и Майкл понимал, что его сердце никогда не знало такой полноты счастья…

Затем наступила тьма. Майкл узнал пещеру, озеро магмы, туннель, ведущий к башне; теперь он всем своим существом почувствовал, какой тюрьмой было для принцессы тело дракона; теперь он узнал, как она день за днем изо всех сил пыталась удержать воспоминания о снеге, льде, деревьях и солнце, но это было все равно что прикрывать ладонью свечу, стоя посреди темной, продуваемой всеми ветрами равнины.

Потом, совершенно неожиданно, Майкл очутился лежащим ничком на лесной поляне, посреди бурелома и поваленных деревьев, он почувствовал, как сердце Виламены – его сердце – мерно выкачивает черную кровь на примятые папоротники…

«Живи! – подумал Майкл. – Пожалуйста, живи, только живи…»

– Майкл!

Он был в туннеле. Книга лежала у него на коленях, выжженное имя Виламены таяло на белой странице. Майкл вновь чувствовал себя опустошенным и зыбким. Эмма и Габриэль смотрели на него сверху вниз.

– Прости, – сказала Эмма. – Просто Габриэль сказал, что тот туннель заканчивается тупиком. Надо идти в другой.

– Подождите, я даже не знаю, как она… Нужно попробовать еще раз…

– Нет времени, – оборвал его Габриэль. – Надо идти. Живей!

– Но…

– Майкл, они бегут!

Только теперь он услышал вопли, эхом разносящиеся по туннелю.

Сумасшедший бег, вопли Крикунов за спиной, пульсирующий алый воздух. Они свернули за угол, туннель распахнулся, и они вдруг очутились в огромном, дымящемся кратере вулкана. Внизу, футах в ста пятидесяти или даже больше, бурлило и кипело озеро магмы; вверху, над их головами, висел иссиня-черный диск неба. Больше всего это было похоже на то, что они очутились на краю огромной кастрюли с булькающей похлебкой.

– Смотрите! – закричала Эмма.

Щурясь от дыма, Майкл разглядел вход в туннель, темневший на другой стороне кратера. И еще, как и его друзья, он увидел, что узкий карниз, на котором они стояли, был не чем иным, как дорогой, опоясывающей весь вулкан изнутри. Выходит, страж указал им верный путь.

– Идем, – скомандовал Габриэль. – Нужно торопиться.

Эмма пошла первой. Они продвигались так быстро, как только позволял здравый смысл, ибо выступ был узким и неровным, так что любой неверный шаг мог закончиться смертью в кипящем озере. Дыхание превратилось в пытку, раскаленный воздух обжигал легкие, а испарения, поднимающиеся над озером, вызывали тошноту и головокружение. Дети попытались было держаться за стену вулкана, но камни жгли им ладони. И все это время вулкан дрожал и рокотал, огромные пузыри надувались и лопались на поверхности озера, выплескивая вверх фонтанчики кипящей магмы.

Майкл очень старался сосредоточиться, но словно в забытье, когда сон продолжает длиться после пробуждения, он никак не мог избавиться от ощущения, будто все еще остается заточенным в теле дракона.