Изумрудный атлас. Огненная летопись

Тут к Майклу вернулась память о ночных приключениях. Он вспомнил полет, свист ветра, проносящийся внизу лес – темный, тихий и неподвижный; вспомнил жар, исходивший от тела драконихи, и мускулистые взмахи ее кожистых крыльев; вспомнил, как мучительно старался удержать тело бесчувственного Габриэля и как таяли его силы, как Эмма стала звать на помощь, а дракониха нырнула вниз, в гущу деревьев; вспомнил, как их окружили сотни поющих голосов и как ласковые руки опустили его на землю.

– Я потерял сознание?

– Эльфы почувствовали, что ты очень ослабел. Их пение погрузило тебя в сон.

– Но где Эмма? И Габриэль…

– Они оба здесь, о них тоже позаботились. Эмма отделалась лишь синяками, ссадинами да ожогами на руках. Раны Габриэля намного тяжелее, но эльфийские лекари не знают себе равных в искусстве врачевания. Он вне опасности.

– Но я сам собирался его исцелить! При помощи Летописи…

– Это очень великодушное предложение. Но силы книги лучше поберечь для крайних случаев. Сон, покой и уход исцелят Габриэля. Да, если ты волнуешься, то Летопись здесь, рядом с тобой.

Майкл наклонился и увидел на полу книгу. Он уже настолько привык к ее притяжению, что только когда увидел Летопись, осознал присутствие постоянного напряжения в груди. Втайне Майкл был рад, что ему не нужно лечить Габриэля. Более того, он был бы счастлив, если бы ему больше никогда не пришлось открывать Летопись.

– Можешь взять ее, если хочешь, – сказал старый волшебник, внимательно разглядывая Майкла.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Я хотел спросить о принцессе Виламене. Она все еще дракон или…

– Принцесса вновь обрела свой истинный, прелестный облик. И должен сказать, – тут в глазах волшебника вспыхнул прежний огонек, – что у тебя очень преданная поклонница.

– Э… что ж, рад слышать. То есть это я про первую часть. Доктор Пим, знаете, мне нужно поговорить с вами о Летописи…

Волшебник остановил его жестом.

– Я не сомневаюсь, что у тебя есть ко мне множество вопросов, как и у меня к тебе. Но мне кажется, я вижу твой завтрак.

В самом деле, по ветке к ним приближался эльф с подносом, на котором виднелись закрытые крышками чашки, миски и даже крошечный фарфоровый чайничек. Эльф был одет в зеленые бриджи, высокие белые чулки, черные туфли со сверкающими золотыми пряжками и очень тесный зеленый с золотым шитьем камзол с высокой талией, застегнутый до самого горла.

«Нет, ну просто уму непостижимо, сколько времени они тратят на переодевания!» – привычно подумал Майкл.

Потом он вспомнил о завернутых в плащи эльфах, скорбной шеренгой лежавших во дворе крепости, и устыдился. «Только попробуй когда-нибудь об этом забыть!» – приказал он себе.

– Спасибо! – крикнул волшебник. – Мы сядем снаружи.

Низкий столик и мягкие подушки были мигом размещены на ветке, после чего эльф тщательно накрыл завтрак, взбил пуфы и удалился, прихватив с собой пустой поднос.

– Идем? – спросил волшебник. – Поговорим после еды. Твоя одежда в ногах постели.

Когда волшебник вышел наружу, Майкл взял свои аккуратно сложенные вещи, волшебным образом выстиранные и починенные за ночь, и оделся. Среди одежды оказался и серо-голубой стеклянный шарик на сыромятном шнурке, который Майкл немедленно повесил себе на шею. Одеваясь, он заметил, что ожоги на его руках, как и синяки и царапины по всему телу, бесследно исчезли. Он пошевелил ступнями – боль в лодыжках тоже прошла. Эльфийские доктора, как видно, исцелили его на славу!

– Иди сюда, мальчик мой! – позвал волшебник. – Денек-то какой замечательный! Ах да, и захвати с собой книгу.

Майкл с явной неохотой подобрал с пола Летопись, натянул ботинки, поискал глазами сумку, вспомнил, что ее больше нет, и вышел на воздух.

Денек и в самом деле был замечательный, прохладный ветер шелестел среди ветвей, солнце припекало сверху. Еда была самая простая: орехи, ягоды, сливки, мед, цветочный чай. Вот только таких ягод Майкл никогда в жизни не видел: клубника размером с хорошее яблоко, черника крупная, сочная и темно-синяя, как слива, огромная малина, брызжущая рубиновым соком…

– Не возражаешь, если я присоединюсь? – спросил волшебник, окуная в сливки клубничину размером с кулак. – Ах, сплошной восторг, да и только…

Майкл не ответил. Он набивал рот пригоршнями миндальных и грецких орехов. Последний раз он ел почти сутки назад, в крепости, но не чувствовал голода до тех пор, пока не сел за стол. На несколько минут Майкл забыл обо всем, кроме завтрака. Вскоре пальцы и губы у него стали темно-лиловыми от ягодного сока. И только после того, как волшебник уговорил его воздать должное чаю – первый глоток был похож на солнечный свет, сияющее золотое тепло разлилось по все еще усталому телу Майкла, – он начал есть медленнее, смакуя каждый кусочек.