Изуродованная любовь

После завтрака мистер Феллоуз отвел меня в ее комнату. Он открыл дверь, включил для меня свет и ушел. Я закрыла дверь и почувствовала ее. И хотя прошли уже сотни лет, я почувствовала ее нежное прикосновение. Это исходило от стен в китайском стиле с изображением мест на берегу реки и павлинов. Мистер Феллоуз был прав – она была практически не тронута. Я села на ее кровать и поежилась. Комнату не отапливали, и было холодно. Коротенькие волоски на затылке встали дыбом. Внезапно у меня появилось ощущение, что я не одна. Кто-то или что-то наблюдало, но я не боялась, потому что дух не сделает мне ничего плохого. Забавно, но я чувствовала, будто принадлежу этому духу.

Пребывая в каком-то тумане, я подошла к ее письменному столу. Открыла маленький ящик и, будто моей рукой управляли, повернула ладонь вверх и скользнула пальцами по полированному дереву, пока не почувствовала маленькую задвижку. Я надавила на нее, и ящик скользнул назад, выдвигая еще два ящика.

Вспышка азарта пронеслась во мне.

Много лет назад, даже сотни лет, кто-то скрывал важные вещи в этих ящиках. Я осторожно сжала маленькую ручку и потянула один. Там были дневник, перевязанный синей лентой, красивая глянцевая зеленая с синим коробочка и выцветшая, сморщенная фотография молодой девушки, стоящей в студии. У нее были светлые волосы и пухлые щечки. Ее глаза были живыми и полными интеллекта.

Она внимательно улыбалась в камеру.

Я положила фотографию и провела пальцами по гладкой, прохладной поверхности коробочки. Я взяла ее и осторожно открыла. И ахнула. На бархатной подложке лежало колье из пяти нитей жемчуга с кулоном в виде камеи (прим. перевод. камея - драгоценный или полудрагоценный камень с выпуклым изображением). Оно было старинным и очень красивым. Я подошла к зеркалу и накинула его на свою шею. Владелица давно мертва. А я нашла его. Застежка была инкрустирована алмазами и все еще работала. Я застегнула его на своей шее и приподняла волосы. Я подумала, что оно мне очень идет, и была искренне довольна.

Прикоснувшись к нему еще раз, я вернулась к дневнику. Он был в кожаном переплете и выглядел очень потрепанным. Края были коричневыми. Я прикоснулась к старому металлу. Он был размером всего лишь пять на четыре дюймов – маленький – и все же я знала, что держу душевные тайны.

Правильно ли было читать их?

Но ведь ее уже давно нет в живых. Я представила ее склонившейся над дневником в свете единственной свечи. Ей будет все равно. И тем не менее я колебалась. Он был заперт, но ключ прикреплен к задней стенке. Просто бегло просмотрю. Я достала ключ из выемки и открыла дневник. Запахло лавандой. Удивительно. Аромат сохранился спустя более чем сто лет. Я подумала о ней, вкладывающей цветы между страницами.

Красивым почерком было написано, что дневник принадлежал Изабелле Торн Дафферин. Я ахнула. Боже мой, у меня в руках ее дневник. Я прикоснулась к пожелтевшей странице и аккуратно сжала ее пальцами. Я сказала себе, что не собираюсь читать все это, а лишь бегло загляну в прошлое. Быстренько.

Я перевернула страницу.

Там был рисунок. Словно какой-то таинственный сад. Цветы и листья, глиняные кувшины и горшочки и… мужчина. Высокий, широкоплечий мужчина с суровым лицом. Под иллюстрацией она написала «Граф Дафферин».

Я сказала себе, что просто открою первую страничку и прочитаю начало описания ее жизни. Затаив дыхание, я перевернула страницу. Почерк был мелким, она пыталась уместить по максимуму на странице. Пробелы вокруг слов она заполняла восхитительными рисунками и зарисовками.

«Я легла в кровать рано и с головной болью, но я едва могла уснуть от волнения. Здесь нет никого, кроме тебя, дорогая книга, с кем бы я могла поговорить в столь несчастное время для меня – я закурила сигарету».

И так просто и легко я перенеслась в утерянный мир Изабеллы Торн. Я позабыла про чувство неудобства от того, что сую нос в секретное хранилище чужих мыслей. Я взяла дневник и села у окна. Свернувшись на подушках, я начала читать.

Это было крайне захватывающе. Начиналось с размышлений необычайно энергичной молодой девушки. Здесь были милые рассказы о случайных встречах во время прогулок в парках с мамой и о сопротивлении.

«Я жажду вещей, которых не должна… Я часто обедаю в спешке, и я слишком непокорная и неженственная…»

Затем описывалось своевольное намерение выйти замуж за распутствующего графа Дафферина. Папа сдался, и она выиграла время. Длинный рассказ ее венчания с графом и откровенный и чувственный рассказ о ее первой брачной ночи. Я прочитала об этом с любопытством и даже не покраснела. Она специально для него надевала жемчуг.