Изувеченная плоть

— Давай не будем разговаривать на подобные темы, — предложил он. — Вот, возьмите. Я купил их в аэропорту Даллас Форт-Уэрт.

При виде названия «Годива» на фольге лицо чирлидерши засияло.

— Ух, ты, спасибо. Я не ела таких, наверное… целую вечность!

— Это очень хорошие конфеты, — сказал он и, извинившись, направился в ванную.

Она была слишком красива. Его предельная мечта. Он надеялся, что она не заметила его дрожи. Успокойся! Он наклонился над раковиной и просто дышал. Сайсолагник? Боже мой! Кто-нибудь слышал такое? Почему я не могу быть просто как все остальные?

Но он был не такой, как все. Как уже девушка сказала ранее.

Она не ПРОСИЛА, чтобы ей помогли забеременеть, — мысленно произнес он в зеркало. Но все равно забеременела, и ей никуда от этого не деться.

Как и мне.

Еще несколько медленных вдохов и выдохов. Он поплескал холодной водой в лицо. Просто сидеть напротив нее на кровати было сущим мучением. В любой момент он мог разрыдаться, упасть на колени перед ней, сияющей богиней новой темной эры.

Я — грязный извращенец, — подумал он, снова посмотрев себе в глаза.

И в этом саморазоблачении была истина…

Ее образ потянул его назад. На этот раз он сел рядом с ней, его сердце снова учащенно забилось. Чтобы успокоить нервы, он выпил полстакана виски одним глотком.

— Ты лучше, чем большинство клиентов, — заметила она, расстегивая ему рубашку.

— Приятно слышать, — выдохнул он. Он хотел, чтобы она была о нем такого мнения. Извращенец, да. Но, по крайней мере, извращенец с хорошими манерами.

— Многие из них ведут себя поначалу нормально, но как только заводят тебя в номер, проявляют свою истинную натуру.

Она расстегнуло ему рубашку и принялась гладить ему тело. Наконец, схватила его за руку и положила себе на разбухшую от молока грудь. Хейтон тут же ощутил прилив возбуждения.

Ее дыхание превратилось в горячий шепот, скрытый за улыбкой.

— Не стесняйся, потрогай.

Он так и сделал. Его глаза готовы были закатиться, когда его рука спустилась к горячему, растянутому животу — этому раздутому чуду. Хейтон почувствовал крошечные, таинственные существа, шевелящиеся внутри.

Он обнимал ее и ласкал, фактически, как ребенок, льнущий к матери. Мысли в голове спутались, уступив место похоти. Да, он — порядочный клиент. В отличие от многих. У нее в багаже наверняка есть немало кошмарных историй. Он пытался проникнуться ее состоянием — наркоманские муки, несомненно, тяжелое, сопряженное с насилием детство, и страх оказаться на этих улицах молодой, беременной и одинокой.

— Слава богу, — прошептала она, лаская его в ответ. — В моем деле практически никогда нельзя говорить о людях.

— Насчет меня можешь не беспокоиться, — пообещал он, едва не плача. Когда она принялась расстегивать ему брюки, у него затряслись колени.

— Все так говорят, — сказала она.

Что?

Глоток виски неслабо ударил в голову. Ее замечание смутило его, но ответ сформулировать он почему-то не смог. Неужели она боится его, даже сейчас?

— Я… — смог лишь произнести Хейтон.

Ее лицо превратилось в смазанное пятно.

— Люди никогда не бывают теми, кем кажутся, — были ее последние слова, после чего он потерял сознание.

* * *

Отец небесный…

Хейтон лежал на полу, в совершенно разбитом состоянии. Что случилось? Приходить в сознание было все равно, что вытаскивать голову из медвежьего капкана.

Но мог быть лишь один ответ.

Он — лох. Хейтон понял, что его обвели вокруг пальца. Сучка, похоже, дала мне по башке. А это означало лишь, что…

Он вскочил на ноги, только чтобы упасть снова. Состояние было как у вдупель пьяного. Несколько минут перед глазами словно была натянута марля — все было какое-то зернистое. Но, в конечном счете, зрение прояснилось, и его подозрения оправдались.

Рисунок ламантина лежал на кровати лицом вниз. Черт, черт, черт! Только не бумажник! И не машина! Суровая реальность отрезвила его настолько, что он смог встать. Нетвердые ноги подтолкнули его к окну. Он сорвал занавески…

«Ле Барон» по-прежнему стоял на своем парковочном месте.

Хотя бы «Эвис» будут счастливы… Из-за автомобиля на него смотрела тьма, ужасные натриевые лампы отбрасывали на капот желтые блики. Она не угнала машину, но я прекрасно знаю, что она украла мой бумажник.

Он повернулся…

Бумажник лежал на полу раскрытым. Я — счастливый тупица, — подумал он с облегчением. Конечно же, она забрала все наличные, но оставила права и кредитки. В противоположном углу он нашел сотовый и ключи от машины.

Наверняка она избегает кредиток — их становится все легче отследить. Да и от сотового не так много прока — она знала, что его отключат в тот же момент, как будет заявлено о краже.