Изувеченная плоть

— Но они отошьют ее. У вас нет судимостей, ни записей, к тому же вы уважаемый бизнесмен. И они не будут заморачиваться преследованием вас за домогательство, потому что нет никаких доказательств того, что девушка — проститутка. Единственное, что окружной прокурор может заставить вас сделать — это прилететь в Сент-Питерсберг где-нибудь через месяц для досудебного разбирательства и слушания.

Судьба продолжала подбрасывать ему сюрпризы. Достаточно было страха, и вины. Я не вру тебе, Господи, — взмолился он. Я хорошо усвоил твой урок…

— Пусть это будет для вас уроком. — Это был снова Роллин. — Не снимайте проституток — никогда. Для большинства людей это может казаться «преступлением без потерпевших», но поверьте мне, это не так. Парням вроде вас каждый день режут горло наркоманы, сутенеры и шлюхи. Это не ваш мир, мистер Хейтон, поэтому держитесь от него подальше.

— Да, сэр.

Главный конференц-зал был переполнен, в нем толкались десятки полицейский начальников и их технических консультантов. Хейтон с некоторым удовлетворением заметил, что все его брошюры разобраны, в то время как у конкурентов их оставалось еще предостаточно.

— Мы вас еще немного побеспокоим, мистер Хейтон, — сказал Роллин.

Но Хейтон смутился. Зачем они вообще сюда вернулись? — подумал он. Роллин подошел к его месту за столом.

— А в чем, э-э, собственно дело?

Франко ответил:

— Лейтенант только проверит одну вещь, и мы уйдем отсюда.

— Я не понимаю.

— Простая предосторожность. Девушка была права насчет рогипнола в вашем бумажнике…

— Нет, нет, послушайте, я сказал вам, она подложила его, пока я был в отключке….

Франко улыбнулся.

— Расслабьтесь, мистер Хейтон. Мы это знаем. Но мы просто должны убедиться.

Хейтон почувствовал нарастающее беспокойство.

— Насчет чего?

— Она также сказала, что вы взяли кое-что.

Хейтон моргнул.

— Что?

Роллин расстегнул дипломат Хейтона и раскрыл на столе. Это была более широкая модель. Одно отделение занимал его ноутбук, другое отделения предназначалось для бумаг, а боковые отсеки — для компьютерных аксессуаров.

— Просто мой ноутбук и рабочие папки, — озадаченно произнес Хейтон. Комментарий Франко кольнул его. Чего они ищут? Еще лекарства?

Роллин расстегнул боковой отсек. В нем Хейтон хранил сетевой шнур и трекбол.

Он прищурился.

Шнур и трекбол исчезли, а их место занял скомканный полиэтиленовый пакет. Хейтон понятия не имел, что это. И был уверен, что не клал это туда…

Роллин раскрыл пакет…

— Что это, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — закричал кто-то.

Лицо Роллина застыло в гримасе ужаса. Несколько других полицейских начальников наклонились и заглянули внутрь, потом отвернулись, побледнев.

— Господь всемогущий, — воскликнул кто-то еще.

Потом кто-то закричал во все горло.

После первой вспышки шока Франко приставил пистолет Хейтону к голове.

— Ты больной кусок дерьма….

Начался такой галдеж, что в помещении можно было оглохнуть. Челюсть Роллина словно слетела с петель, когда он снова повернулся лицом к Хейтону.

— Вы заплатите за это, мистер Хейтон…

Хейтон успел сделать всего один взгляд в пакет — и этого ему хватило — прежде чем его прижали лицом к стене, заломили руки за спину и надели наручники.

Хейтон не мог осмыслить это, несмотря на то, что увидел это собственными глазами. Уколы локтями и незаметные удары по почкам встряхивали его, а наручники сжимались словно челюсти.

— Уведите отсюда это чудовище, — услышал он стон Роллина сквозь нарастающий шум. И когда его тащили, его мозг, наконец, осознал: Боже мой, у этой чокнутой сучки были близнецы…

Номер 415

Увидев в окне обнаженную женщину, Флуд замер. Он стоял в темноте, как манекен, с зажженной сигаретой в руке. Возбуждение вспыхнуло в нем, сперва в груди, затем в паху. Это произошло спонтанно, совершенно неожиданно. Со своего угла обзора (Флуд находился на пятом этаже, женщина — на четвертом) лица ее он не видел. Когда она повернулась, мелькнуло лишь пятно блестящих, чернильно-черных волос и сверкнули белые груди. Теперь она стояла спиной к окну. Его глаза были прикованы к очертаниям ее плеч, талии, бедер. К идеальным, белым, как снег ягодицам. Сперва ему казалось, что на ней белые бикини, пока более пристальный взгляд не распознал линии загара. Еще один «солнечный зайчик», — подумал Флуд. Спустя секунду, с уже угасшим интересом, он пожал плечами. Зачем вообще смотреть? — сказал он сам себе. Ради чего?

Но взгляд не отвел. Это что, скука? Или лучик надежды?