Изувеченная плоть

— СТАРШИЙ СЕРЖАНТ ЮНГ, НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЕСЬ В АНГАР. НЕ ПЛАНИРУЙТЕ ДЕЙСТВИЙ, КОТОРЫЕ КОРПОРАЦИЯ ЮСТИЦИИ МОГЛА БЫ ТРАКТОВАТЬ КАК МЯТЕЖНЫЕ.

— Разве ты не понимаешь? — спросил я Юнга. — ОАК занес те звездные карты в свои программные файлы. Он определил, откуда шел аппарат, и куда направлялся, пока бериллиевый поток не обесточил его двигатели. Ступай на свой пост!

Юнг потер лицо, усиленно заморгал, потом встал и покинул столовую. ОАК лишил его звездного часа.

— ИНЖЕНЕР ДЖОНСИН, — сообщил мне ОАК. — ЭТО КОНФЕДЕНЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ. БОЛЬШИНСТВО ОСТАЛЬНЫХ ЧЛЕНОВ КОМАНДЫ БЛИЗКО К МЯТЕЖНЫМ ДЕЙСТВИЯМ. ПОЭТОМУ Я ПОСЫЛАЮ ЭТО СООБЩЕНИЕ ВАМ ОДНОМУ.

— Понимаю, — сказал я.

— ПОПЫТАЙТЕСЬ ОТГОВОРИТЬ ОСТАЛЬНУЮ КОМАНДУ ОТ БУНТА. ЭТО ДЕЛО ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ВАЖНОСТИ.

— Хорошо, — согласился я. — Но почему?

— АНАЛИТИЧЕСКИЕ ВЫЧИСЛЕНИЯ ЗАКОНЧЕНЫ. ВЫ ДОЛЖНЫ БОЛЕЕ ДЕТАЛЬНО ИЗУЧИТЬ ПИЛОТА АППАРАТА.

Я бегом вернулся в медотсек. Обнаженное тело по-прежнему лежало на столе. Я подверг его всевозможному сканированию, и всякий раз получал подтверждение, что это — гуманоид. Но существовало пять аномалий, которые зарегистрировал ОАК, и о которых я еще не знал.

Я уставился на ТРИ-диаграмму, и тут понял, о чем говорил ОАК. Мы не могли сейчас возвращаться. Мы должны двигаться дальше.

Должны.

— ДОНЕСИТЕ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ ДО ОСТАЛЬНОЙ КОМАНДЫ. УБЕДИТЕ ИХ В ЕЕ ВАЖНОСТИ. ОНИ НЕ ДОВЕРЯЮТ МНЕ, ПОСКОЛЬКУ Я НЕ ЧЕЛОВЕК.

— Сделаю, — сказал я.

Понимаете, все это время ОАК не только анализировал обнаруженные в аппарате звездные карты и прочую информацию, но и все триаксиально-томографические и резонансные сканы тела ПА, сделанные мной после удаления костюма. На сканах были детали, на которые я изначально не обратил внимания.

Я снова и снова перечитывал выходные данные, периодически поглядывая на неподвижно лежащее на столе обнаженное тело. Длинные волосы, борода, остекленевшие глаза.

Потом прочитал томографические сканы в последний раз.

Зарубцевавшиеся раны присутствовали между ладьевидной и кубовидной костями стоп. Такие же — прямо под гороховидной и бугорчатой костями запястья. И еще одна — между четвертым и пятым ребрами грудной клетки.

И тут я понял.

Отпечатку пальца на корпусе было свыше двадцати двух сотен лет? Анализ звездных карт аппарата оставил еще меньше сомнений. Пункт отправления аппарата был подтвержден гауссовыми следами. Они относились к промежутку между 29 и 33 годом нашей эры и шли от Земли из места на Ближнем Востоке, называвшемся в переводе с арамейского на позднелатинский «гулгулта» или Голгофа.

Когда я объяснил остальной команде, что именно это значит… случилось самое странное.

Люди, взращенные христианами, быстро стали атеистами. А люди, вроде Юнга, воспитанные атеистами, пополнили ряды христиан.

А как же я?

Я занял, скажем так, промежуточную позицию.

Все это случилось на третий день. С того времени прошла еще неделя. И я не знаю, сколько планарного пространства мы преодолели с тех пор, с импульсно-гравитационными двигателями, работавшими на предельной мощности. Да, однажды ПА наверняка придет в сознание. Но кто знает, сколько времени для этого потребуется? Месяцы? Годы? Десятилетия?

Не важно.

Звездные карты, которые активировались, когда я вскрыл костюм — они не просто показывали пункт отправления аппарата. Они еще показывали координаты конечного пункта назначения.

Сейчас мы везем нашего пассажира туда, откуда он летел, и я хочу знать, что ждет нас по прибытии.

Сайсолагник

Посмотрите на меня…

Хейтон сидел в кресле со спущенными штанами. Бросив взгляд через убогую комнату, он увидел в зеркале свое жалкое отражение. Это была какая-то нелепая карикатура.

Журнал у него в руках подрагивал.

Видели бы меня сейчас мои дорогие покойные родители…

Это был лучший бизнес-день в его жизни. Он только что прилетел из Далласа, продав систему АйЭйПи полиции штата Техас и двум дюжинам окружных подразделений. Блохер, его босс, ссал кипятком от счастья.

— Хейтон, — сказал он, — я выдвигаю тебя на должность зама вице-президента и удваиваю тебе зарплату.

— Спасибо, сэр.

— Ты продал нашу систему Техасу! Никому не удавалось сделать это!

— Завтра на очереди Флорида, сэр, — напомнил Хейтон. — Во Флориде не так много ведомств, но им не понравится тащиться в хвосте. И это хорошо для нас.

Своей возбужденной манерой речи Блохер напоминал Аль Пачино.

— Продай АйЭйПи Флориде, и я утрою твою зарплату, Хейтон!

— Не хочу казаться высокомерным, сэр, но, если я не смогу продать Флориде… никто не сможет.

Голос Блохера задрожал от возбуждения.

— Да ты крут, мать твою, Хейтон! Ты самоуверен и у тебя есть яйца! Ты приносишь славу моей компании и заставляешь конкурентов кусать локти. Завтра продашь Флориде, и… черт с ним! Я сделаю тебя исполняющим обязанности вице-президента и увеличу твою зарплату вчетверо.

— Мистер Блохер, — пообещал Хейтон. — Я продам Флориде.