Изверги

И на семейном фронте у них с супругом всё — просто замечательно! Дети здоровы, ходят в школу и радуют своими отметками. Недавно приобрели, наконец, небольшую дачку. Что ещё надо для полного счастья? Она счастливая поздоровалась с женщинами, которые, увидев её с почтением, слегка поклонились ей и многозначительно улыбаясь, проводили взглядами до самого автомобиля, который уже ожидал её как директора фабрики. Она, молча заранее немного приосанившись, кивнула водителю в ответ на его громкое (по-армейски!) приветствие и поудобнее уселась в кресло не обращая, привыкнув — никакого внимания на угодливую суету водителя. Хлипкого человечка сначала открывшего перед ней дверцу, а следом с заискиванием закрывшего её.

Всё это, как уже полгода для неё стало совершенно привычным и абсолютно банальным. С неожиданным карьерным ростом из обыкновенной работницы с мелкими комсомольскими поручениями — до самого директора производства (имея всего лишь среднетехническое образование!) многое постепенно становится вполне привычным. Татьяна уже теперь не обращала никакого внимания на то, что совсем недавно вводило её в робость и жуткую краску или даже приносило ей некий душевный дискомфорт. Да и ей просто по должности теперь необходимо было вести себя должным образом. Как-то так: помпезно, наверное, немного высокомерно и это для неё было, прежде всего, на первых порах самым трудным — и неприятным. Так думалось ей, во всяком случае, теперь.

И эта необходимость излишней рисованности в поведении некоторой вычурной строгости, что ли… её угнетала. Так как она была по своей природе человеком простым и склонным скорее к доброте, а уж тем более ближе к скромному поведению, нежели к какому-нибудь позёрству или барски пренебрежительной важности.

С тех пор уже прошло немало времени как по территории ещё тогда огромной (могучей!) страны начали своё шествие ваучеры («детки» Чубайса) вызвавшие поначалу волнительную «ответственность» к себе в народе, которая чуть позже моментально утратилась в нём, когда выяснился очередной и крупномасштабный обман. Тогда она случайно (или не случайно?) попала, прежде всего, в незнакомо-знакомую для неё (по комсомольской линии) на первый взгляд стихийно создавшуюся компанию «ловких и очень умных» людей. Которые во многом чуть ли не предопределяя события, ввели её — робкую и наивную — в курс разумного использования стечения обстоятельств тогда в свою пользу. Не то чтобы они её чему-то конкретному научили или обещали чего-то там. Всё происходило порой как-то само собой и даже скорее может быть нарочно — на всякий случай — как бы подстраховываясь её мелкостью. Или может быть, она их невольно подкупила своим каким-то несколько «колхозным» (что ли?) обликом (я уж и не знаю право!). Или даже, в конце концов, готовили для себя в будущем, оценив её, какие-то может быть опять же индивидуальные качества… или… в общем-то, я и сам толком совершенно не ведаю, как там всё получалось. Как говорится: «Знал бы прикуп — жил бы в Сочи».

Она чувствовала, что это всё как-то происходит непросто, так — что это как-то не очень честно. Но с другой-то стороны люди сами продавали за бесценок свои ваучеры (она же, в конце-то концов, не воровала их!) а потому не всё ли равно они их приобретут или кто иной. Она нередко тешила себя только одной мыслью, что она как человек честный и это очень, наоборот прекрасно даже что именно она ведает этим делом, а значит обязательно, будет сделано всё с пользой для людей — во благо их! И это её окончательно успокаивало.

А потом закружилось, завертелось всё само по себе — и наконец, вылилось! — в то, что и произошло теперь: она стала полноправным учредителем. Пусть хоть и не единственным, но учредителем (одной из самых крупных в стране) чулочно-носочной фабрики со всем её оборудованием и людьми, работающими на ней. Ну что вот так вот сказать чтобы не вызвать недоверия у читателя: повезло!

Однако ей почему-то всё равно было ужасно неприятно об этом вспоминать и думать. Она себя чувствовала подсознательно так — будто бы однажды взявшей огромную сумму денег в долг у всего населения страны. Не знаю, может быть, это в ней совесть играла или — ещё чего?.. Не знаю! Трудно сказать, но теперь, так или иначе… Она — Татьяна Ивановна не то чтобы совершенно не осмысленно, но как-то уж слишком нежданно-негаданно стала вдруг директором — и даже не только! К тому же ещё, будучи человеком ни на йоту не разбирающимся на руководящем поприще — без всякого опыта; единственное благо, что только советчиков и помощников как впоследствии выяснилось, появилось в достатке, хоть отбавляй.