Изверги

Трудно ей было особенно поначалу наблюдать себя в виде крупного собственника. Собственников то бишь буржуев она видела в детстве только по телевизору и то — в кино… И отношение у неё было к таким людям несколько предвзятым. Будучи ещё маленькой девочкой, она считала их заразившимися страшной болезнью (ей было жалко их!). И теперь подсознательно она чувствовала себя несколько ущерблённой. Но, тем не менее, материальная денежная поддержка, которую теперь получала её семья, как-то иначе выворачивала и выпячивала факты, приносящие явную пользу. Правда она ещё не знала и не могла себе даже представить всю масштабность своего материального благополучия. Поэтому-то они и поторопились приобрести эту теперь уж для её нынешних мерок — так себе — дачку. Хотя та — уже совершенно немыслимо велика хотя бы для тех их, — каковыми нищими они были раньше. А главное, я ещё раз повторюсь — всех тех тонкостей, я, разумеется, не знаю, да и не мог бы знать. Она приобрела для себя «новых друзей» (и продолжала приобретать!) или даже если можно так выразиться — «покровителей!». Но опять же снова никак не соображу, подходят ли те определения для этих субъектов или не подходят и кем они на самом деле являются для неё. Это ещё своего рода загадка — разгадку, на которую надо искать в будущем.

Сейчас она ехала как обычно на работу. Опять можно сказать по старой привычке даже (до забавного!) боялась опоздать. Потому что резко поменявшийся мир — в стране — не мог так же быстро поменять её мировоззрение и вообще её менталитет. В душе она по-прежнему оставалась всё той же девушкой-комсомолкой просто работницей привыкшей больше выполнять определённые манипуляции, нежели думать головой. А теперь? В принципе, рабочие и младший руководящий состав фабрики и без неё прекрасно были посвящены в тайны выполняемой работы и прекрасно могли бы обойтись без неё. Чего собственно и делали. А вот все самые серьёзные вопросы той же фабрики они (как соучредители или собственники) решали, конечно же, коллегиально: периодически встречаясь и совещаясь…

Татьяна Ивановна, пока белая «Волга» неслась по главному проспекту, доставляя её на работу, думала совершенно о своём. Водителя она не слушала, несмотря на то, что тот о чём-то оживлённо и деловито рассусоливал. О чём-то там: хохотал, небрежно и энергично жестикулировал руками и при всём притом весьма умело управлялся с авто. Она же на сей момент была в неимоверном состоянии релаксации… В какой-то странной даже умопомрачительной, скорее всего эйфории и при всём при этом исключительно думала (или мечтала?) только о своей семье — в особенности о детях.

Вихрем автомобиль подлетел к административному зданию. Вихрем, «водила» выскочил из автомобиля и, обежав кругом, уважительно распахнул дверцу. Татьяна Ивановна несколько вальяжно выбралась на улицу. Казалось бы, не обращая никакого внимания на то, что будет потом с той же дверцей, да и вообще с автомобилем. Когда Татьяна Ивановна оказалась уже на улице то к ней тут же неожиданно, как будто из ниоткуда выбравшись, подбежала её молоденькая секретарь Юленька (дочь одноклассницы и подружки тех лет). Она её вне сомнения не ожидала совсем тут встретить потому, как она привыкла её встречать завсегда у дверей своего кабинета, где они разлюбезно «здоровкались» после чего обычно начинался рабочий день.

А тут — на тебе!.. Вся почему-то взъерошенная какая-то, всклокоченная и явно чем-то: то ли озабоченная, то ли расстроенная и даже немного отчего-то заплаканная. Правда директриса ещё пока толком не придавала всему тому значения. Она даже мельком в первое мгновение подумала: у девочки вероятно зуб разболелся и вот она хочет, отпроситься — вылечить его. Так думала поначалу она, не отрываясь от своих текущих мечтаний. Но, так или иначе, та настойчиво подступала к ней. И то ли не умеючи как, а то ли переволновавшись тотчас отчего-то или пока ждала-ждала директора, терпела, а дождавшись — не вовремя захотела срочно в туалет. Во всяком случае, сейчас она нетерпеливо притоптывая, чего-то говорила и говорила. А директриса, тупо улыбаясь, совершенно не слушала её, а только при этом не осмысленно кивала головой. Наконец, до неё отдалённо стал доходить смысл некоторых слов, которые Юленька в сильном своём таком волнении, не умела как-то увязать между собой. Но усердно стараясь всё-таки, втискивала их как необходимую информацию. И Татьяну Ивановну как-то вдруг сначала посетило лёгкое недоумение, а потом уже совершено непонятное до сих пор, ещё никогда ранее не посещавшее её, уязвлённое собственническое ощущение.