Известная и неизвестная. Рассказы для детей о Крымской войне 1853–1856 гг.

После появления французов Меншиков направил на левый фланг Минский и Московский пехотные полки. Дивизия Воске понесла большие потери от огня русской артиллерии, однако едва Минский полк приблизился к неприятелю на ружейный выстрел, как попал под губительный огонь французских стрелков. Московский полк в это время уже теснила дивизия генерала Канробера.

Р. Симкин. Атака 93-го полка при Альме

Непросто обстояло дело и в центре. Здесь с врагом сражались Белостокский и Брестский полки. Чаши весов удачи качались то в одну, то в другую сторону. Однако после того, как французы буквально на руках втащили на кручи свои пушки, ситуация стала меняться. Позднее сами французы говорили, что их артиллерия буквально раздавила русских. Изменить положение, наверное, смог бы Тарутинский полк, ещё не принимавший участия в битве, но он внезапно начал отход. Его командир генерал Волков просто ускакал с поля боя. За тарутинцами тут же последовали необстрелянные батальоны резерва. Это ничем не мотивированное отступление имело катастрофические последствия для всей русской армии.

А французские конные батареи уже пришли на помощь англичанам, дравшимся на правом фланге у редутов Курганной высоты. Под бой барабанов на поднимавшегося по склону неприятеля двинулись в атаку два батальона Казанского полка. Но бойцы даже не смогли добраться до противника. Едва ли не половина солдат сразу полегла под выстрелами дальнобойных винтовок, которыми были вооружены английские солдаты. Русские же гладкоствольные ружья метко били всего на расстояние до двухсот метров. Не выдержав такого огня, остатки полка отступили. Британцы захватили редут и несколько орудий.

В последовавшей атаке Владимирский полк опрокинул английских пехотинцев и отбил захваченную батарею. Однако изменить ход сражения этот успех уже не мог. Солдаты тут же попали под огонь винтовок. Встречная атака шотландских гвардейцев окончательно переломила ситуацию. Мужеством бойцов компенсировать техническое превосходство неприятеля, конечно, не удалось. Понеся огромные потери, полк отошёл. Ощутив на себе огонь дальнобойных штуцеров, стал отходить и сражавшийся рядом Суздальский полк.

К тому времени французы уже оттеснили наш левый фланг и заняли центр. Русское командование потеряло контроль над частями. Многие офицеры были убиты. К двум часам дня первое сухопутное сражение Крымской войны завершилось. Наша армия отходила к Бахчисараю. Только стойкость, проявленная бойцами, позволила отступить в относительном порядке. Последними поле сражения покинули геройские Минский и Московский полки. Наседавших на них французов отогнал огонь Донской казачьей батареи. Противник наши части не преследовал.

Позднее выяснилось, что союзники были уверены, что бились только с авангардом русской армии. В Лондон и Париж полетели телеграммы о грандиозном успехе. В Петербурге же со дня на день ждали известия о падении Севастополя, который остался с врагом один на один.

Корабли – на дно, моряков – на бастионы

После Синопского сражения Черноморская эскадра в открытое море практически не выходила. Предложение адмиралов Корнилова и Нахимова активно использовать её для борьбы с вражеским флотом в проливах Босфор и Дарданеллы император отклонил. Ещё в декабре 1853 года он отправил командующему телеграмму, в которой значилось: «Если англичане и французы выйдут в Чёрное море, с ними драться не будем, а пусть они отведают наших батарей в Севастополе». Резоны для запрета, конечно, были. По числу судов союзники превосходили нас в 3–4 раза, а по количеству паровых кораблей – в 9 раз. Однако при этом стоявший в Севастопольской бухте флот уже никакого противодействия неприятелю не оказывал, и тот вскоре обеспечил себе полный контроль над Чёрным морем и, соответственно, возможность высаживать десанты в любой точке его побережья.

На следующий день после Альминского сражения адмирал Корнилов собрал военный совет. На нём он предложил незамедлительно атаковать англо-французскую эскадру, находившуюся в то время у мыса Лукулл, невзирая на её огромный перевес по числу кораблей. Флотоводец предполагал, что при благоприятном ветре противник может быть разгромлен. При неблагоприятном предполагалось навязать врагу абордажный бой, «взрываясь, но погубив и неприятельский флот».

Вице-адмирал В. А. Корнилов