Извините, что мне не жаль

– Пробуем рождественское меню, – ответила я, – мне нужен волонтер, который пошел бы со мной и помог справиться со всей этой едой. Это недалеко.

– Что ж, есть и худшие способы провести понедельник, – сказал Ксандер.

Я посмотрела на сорок непрочитанных сообщений на почте, половина из которых точно от Пирса, и все с пометкой «Срочно», и решила, что он прав.

– Они ждут нас к половине двенадцатого.

– А я как раз сегодня не завтракал, – сказал Ксандер.

Следующие пару часов я изо всех сил старалась сосредоточиться на работе. Было непросто, потому что в офисе царило какое-то напряжение. Некоторые из моих сообщений отправились без проблем, а другие пришли обратно. Уровень шума и ругани, доносившийся с трейдерского этажа, превышал обычный. Ренцо ходил туда-сюда как злой тигр, быстро говорил по телефону и скорее не печатал, а бил по планшету. Павел и Колин заперлись в «аквариуме», и я наблюдала, как с течением дня лицо Колина краснеет и лоснится все больше и больше. В то же время Павел сидел, склонившись над ноутбуком, по спине расползался темный ромб от пота.

И, конечно, я пыталась заставить себя перестать проверять сообщения от Майлза каждые пять минут. И, конечно, сообщений не было.

В общем-то я даже обрадовалась, когда Ксандер подошел ко мне и спросил: «Ну что, пойдем?»

Я встала, надела пальто и посмотрела, как он надел стильный твидовый пиджак поверх поношенного серого свитера – либо хотел соответствовать скандинавскому стилю, либо просто нашел их в «Оксфаме» [20]. До сих пор не понимаю, как Ксандеру удавалось так грубо нарушать офисный дресс‐код. Не то чтобы где-то было написано, что надо приходить только в темных костюмах – серых, темно-синих или в полоску, и чем дороже, тем лучше, но тем не менее именно так одевались все, кроме Ксандера.

– Как провела выходные? – спросил он, нажимая кнопку вызова лифта. – Ты же в Лиссабоне была, да?

Хотелось спросить, откуда он знает, но потом я вспомнила о его сверхъестественной способности узнавать все, что происходит в офисе, просто прислушиваясь к людям. Надеюсь, он хотя бы мысли не читает, а то его уши – да и другие части тоже – загорелись бы, узнав, чем мы случайно занимались в моей фантазии. Что ж, я не буду рассказывать ему о своей грустной истории с Мэдди или счастливой с Майлзом, чтобы потом весь офис узнал. Хотя, подумала я, Ксандер никогда не сплетничал о том, что ему так запросто рассказывали. Он много чего знал, но в основном держал это в себе. Если я его, конечно, не подстрекала.

– Погода там чудесная, – сказала я бесстрастно, – не такая, как здесь.

Небо было депрессивного стального цвета, а от ветра дождь летел в лицо. Казалось, будто зима мне отомстила, и теперь, когда я приехала, лишила Лондон всех красок, деревья – последней листвы, и заставила всех достать из шкафов черную, серо-угольную и бежевую одежду. Несмотря на то, что сейчас только ноябрь, на Риджент-стрит уже горели рождественские огоньки.

Зато ресторан был полон ярких красок. Одну из стен заполнял огромный аквариум с тропическими рыбками. Барная стойка и стулья были ярко-красными. А еще с потолка свисали рыбы – точнее, фигуры рыб.

– Удивительно, да? – вздохнула я.

– Как будто ты в коробке «Кволити стрит» [21], – пренебрежительно отозвался Ксандер, но улыбнулся.

Я не успела упрекнуть его за сарказм, потому что нас поприветствовала красивая девушка в черном платье и подвела к столику. Через несколько секунд к нам подошли метрдотель, шеф-повар, шеф-бармен и сомелье и представились.

– Пожалуйста, обращайтесь, если вам что-нибудь потребуется, – сказал метрдотель.

– Мисс Кларк попросила нас предложить вам коллекцию вин, – сказал сомелье, – но если вам захочется попробовать что-то еще из винной карты, мы с радостью принесем вам бокалы.

– Вашему вниманию – один из наших фирменных коктейлей, – предложил бармен, трепетно поставив перед нами два бокала.

– Ваш амьюз-буш будет готов через минуту, – сказал шеф-повар.

– Ух ты, – прошептала я Ксандеру, – наверное, так чувствуют себя всякие… не знаю, знаменитости.

– Не знаменитости, – ответил Ксандер, – а просто те, кто готов выложить двести фунтов за обед на сорок человек. Сорок человек, которые развлекают клиентов с бездонными кошельками и не считают денег, приглашая своих девушек или друзей. За деньги, может, счастья и не купишь, зато точно заставишь кого-нибудь к себе подлизываться.

Я вспомнила слова Тэнси об ассистентах в парижских бутиках, насколько по-разному они относились к ней, когда рядом был Ренцо и когда она приходила одна, и поняла, что Ксандер прав. Но я не успела это обдумать, когда перед нами появились два блюда с едой, которая скорее напоминала маленькие произведения искусства или украшения.

Повар объяснил, что это, но все было так сложно, что я почти тут же забыла. Тем не менее я все съела и отпила глоток коктейля, в котором, судя по всему, был джин с добавлением васаби, перца, свеклы и других штук, которые я не запомнила.

– И как тебе? – спросил Ксандер.

– Прекрасно, – ответила я, – но, честно говоря, «Маргарита» мне больше нравится.