Извините, что мне не жаль

– На самом деле я сама виновата. Просто она так помогала нам с переездом, ждала, когда нам что-то привезут, кричала на строителей и вообще настолько круто во всем разбиралась. Я знаю, что тебе казалось, будто я отлично справлялась с переездом, свадьбой и всем остальным, потому что я хотела, чтобы ты так думала. Но это было не так. Я скучала по тебе и Хакни и боялась, что совершила ужасную ошибку. Я не о Генри, конечно, а о жизни. Я вдруг превращалась в какую-то новую версию самой себя, которая казалась мне такой странной и неправильной. Стала невестой, оказалась в доме в пригороде, с повышенной влажностью – не знаю. Мне просто хотелось вернуться к старой жизни. Гулять с тобой, смотреть всякую фигню по телевизору, заходить в «Дэйли Грайнд», когда хочется. Но нельзя, понимаешь?

– Понимаю.

– Поэтому я была так рада, когда Бьянка предложила свою помощь. Я поняла, сколько всего нужно сделать для свадьбы. Конечно, благодаря тому, что все будет проходить у родителей Генри, не надо бронировать никакого места, но вдруг осталось всего несколько месяцев и столько всего, о чем я даже не думала – как, например, слетать во Францию за вином, найти всякие подарочки для гостей, устроить репетицию ужина, закупить платья для подружек невесты и – ну столько всего. Всего, что, по словам Бьянки, было просто обязательно, иначе их семья подумает, что я все делаю не так.

– Ты могла бы попросить меня, – сказала я мягко, – я бы помогла.

– Нет, ты бы не стала. Ты сама мне сказала, что хватит сходить с ума, и зачем мне вообще репетиция ужина?

– Может быть, – признала я, – но если бы тебе всего этого хотелось, я бы постаралась воплотить все это в жизнь. Хотя с работой и прочим…

– Знаю. Правда знаю. У меня у самой ни на что времени не остается. А у Бьянки оно есть. И она просто взяла все в свои руки, организовала все по-своему, и, конечно, мне пришлось попросить ее быть главной подружкой невесты, потому что она столько сил на это потратила, несмотря на то, что я хотела, чтобы ею была ты.

Мэдди вынула из сумки бумажный платочек и высморкалась. Затем подошла официантка и спросила, готовы ли мы сделать заказ, и я выбрала оливки, жареный миндаль, сыр Манчего, хамон, падронские перчики, овощную тортилью – все, что мы всегда заказывали. Мэдди спрашивать не пришлось – и хорошо, потому что она тайком плакала в свой херес.

– Бьянка сказала, что ты сказала ей, что тебя не интересуют все эти свадебные штуки, – продолжала Мэдди, вытирая глаза, – что ты думаешь, что я изменилась, превращаюсь в домохозяйку с окраины, и тебе кажется, будто ты меня больше не знаешь. И я поверила ей. Было очень больно, потому что отчасти я понимала: если ты действительно все это сказала, это правда.

– Но я этого не говорила, – озадаченно ответила я, – я вообще ни разу не оставалась с Бьянкой наедине, вокруг всегда кто-то был. Да и зачем бы я стала жаловаться ей на тебя?

– Не знаю. Конечно, не стала бы. Но то, как она это сказала – знаешь, как будто ей тоже больно и непонятно. Да и это соответствовало тому, что я чувствовала в тот момент. Черт, вот это жесть. Поверить не могу, что я действительно подумала, что ты все это сказала.

– Как ты узнала, что я этого не говорила? Ты поверила Бьянке в тот раз, почему не веришь сейчас? – спросила я.

– Потому что она делает то же самое со мной, – печально сказала Мэдди. – Памела, мама Генри, начала странно себя вести. Мы всегда прекрасно ладили, ты знаешь. Но когда мы были там на воскресном обеде, пару недель назад, она перестала меня замечать. Знаешь, вела себя вежливо и все такое, но как-то холодно. А потом, когда мы ставили посуду в посудомоечную машину – кстати, знаешь, они такие отсталые в этой семье, мужчины палец о палец не ударят; слава богу, мы с тобой все-таки выдрессировали Генри. Так вот, у посудомоечной машины она мне говорит:

– Мадлен, если тебе не понравилось мое платье на свадьбу, я бы с радостью выбрала что-то другое. Ты могла бы просто мне об этом сказать.

Я была ошарашена. Потому что, да, ее платье было довольно жутким, то есть просто слишком формальным, такое, к примеру, королева могла бы надеть, но я никому об этом не говорила.

Я накрутила на хлебную палочку кусочек ветчины, съела ее и продолжила слушать.

– А теперь у какой-то другой подруги Бьянки – кажется, она меняет друзей довольно быстро, отчего бы это? – тоже семейные проблемы, и в то же время Бьянка помогает ей с отделкой квартиры для одного клиента. Она так же растворилась в этом, как раньше в моей свадьбе. Больше не отвечает на сообщения, а свадьба через три месяца, и меня уже больше ничто не радует. Как по мне, так это просто жуткий стресс, и если бы не Генри, я бы ничего этого не делала.

Казалось, будто она снова вот-вот заплачет. Я положила немного крокетов с сыром и ветчиной ей на тарелку, чтобы немного отвлечь, и наполнила наши бокалы.