Извращённое чувство

От его слов меня пронзает наслаждение, я обхватываю его бёдра и хватаю за задницу, чувствуя, как напрягаются его мышцы, пока он использует меня как игрушку.

Я так возбуждена, что мои трусики насквозь промокли, но я помню, что он говорил о том, чтобы я не трогала себя. Не позволяла себе кончить.

Дыхание Джулиана становится тяжёлым, его глаза стекленеют, толчки становятся беспорядочными.

Я стону, и это всё, что ему нужно. Его член начинает пульсировать у меня во рту, горячая сперма стекает по моему горлу, и я провожу языком по нижней части, ощущая, как с каждой каплей ритмично пульсирует вена.

Это так возбуждает, и мне становится больно от того, как сильно я хочу, чтобы он был внутри меня.

— Проглоти всё, Gattina.

Я так и делаю, позволяя ему выскользнуть из меня после этого и широко открывая рот, чтобы он мог видеть, что я не потеряла ни капли.

Он стонет, наклоняется и целует меня, его язык сплетается с моим, я уверена, он чувствует себя на вкус. Затем он кладет свою ладонь на мою щёку, большим пальцем размазывая влагу, оставшуюся на моих губах.

— Ты такая, блять, идеальная. И такая, блять, моя.

Он наклоняется, поднимает меня и бережно укладывает обратно на кровать, заботливо подоткнув одеяло и пригладив мои волосы. В течение всего полёта он предугадывает и удовлетворяет все мои желания: приносит мне напитки, следит за тем, чтобы у меня была еда, расчёсывает мне волосы и шепчет слова любви.

Это приятно, и когда мы наконец-то добираемся до дома, я чувствую себя на седьмом небе от счастья, удивляясь, как он так быстро превратился из человека, которого я так сильно ненавидела, в этого человека.

Но это приятное чувство длится недолго, потому что ещё до того, как я поднимаюсь по лестнице, я проверяю свою голосовую почту, и на линии звучит голос Шайны.

Её голос мягкий и успокаивающий, и как только она начинает говорить, я всё понимаю.

Выронив телефон из рук, я разворачиваюсь в фойе дома и встречаюсь взглядом с Джулианом.

Он резко замолкает, а затем кивает, видя слёзы, которые я пытаюсь сдержать.

Джулиан, не теряя времени, сам отвозит меня в поместье. Когда мы подходим к двери спальни моего отца, там стоит Шайна. Она смотрит на нас, и в её прекрасных больших карих глазах блестят слёзы.

Меня переполняют эмоции, а в груди поселяется тяжёлая боль. Я хочу заговорить, спросить, как он, что я могу сделать, но в этот момент у меня перехватывает дыхание, а горе накатывает, словно приливная волна.

Джулиан обнимает меня за талию и притягивает к себе, без слов оказывая поддержку и целуя меня в висок.

— Он спит, — говорит Шайна, хотя я и не спрашивала.

— Он проснётся? — выдавливаю я.

Она качает головой.

Моё сердце разрывается на части.

Шайна подходит ко мне, берёт за руку и говорит: — Но он может слышать тебя. И я знаю, что он ждал, когда ты сможешь вернуться.

По моей щеке скатывается слеза, горло сжимается так, что я едва могу дышать. Я киваю и поворачиваюсь к Джулиану.

Он нежно берет моё лицо в свои руки, вытирая слёзы, которые едва успевают скатиться до подбородка.

— Я не знаю, как это сделать, — шепчу я, и голос мой дрожит.

Он вздыхает, целует меня в лоб и отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Amore mio, — говорит он мягко. — Тебе ничего не нужно делать. Просто подойди к нему, возьми его за руку и попрощайся.

Мое лицо искажается от слез, которые я не в состоянии остановить, дыхание прерывается от боли, разрывающей мою грудь надвое.

Я киваю, отступаю от мужа и вместо этого направляюсь к отцу.

В последний раз.

3

8. ЯСМИН

Мой отец скончался, пока я всё ещё находилась в его комнате.

На это ушло несколько часов, но как только я сказала ему, что он может отпустить меня, он это сделал.

Остаток ночи я провожу в слезах, глубоких рыданиях, которые разрывают мне душу и заставляют чувствовать, что я никогда больше не буду цельной.

И, честно говоря, я не думаю, что когда-нибудь буду счастлива. Потерять родителя — это всё равно, что потерять часть себя. Теперь, когда его нет, мне всегда будет не хватать какой-то части меня, и эта боль никогда не утихнет.

Я любила своего отца всем сердцем. Я отказалась от своих собственных мечтаний и амбиций, просто чтобы он был счастлив. С нетерпением ждала каждого лета, когда приеду домой, чтобы иметь возможность дышать тем же воздухом, что и он.

Он был для меня всем.

И всё было хорошо, пока он не осознал свою смертность. Он стал тем, кем всегда хотел быть. И хотя я не испытала отношений с этой версией его, мне придется найти покой в том, что, по крайней мере, он примирился с самим собой.

Теперь он может быть со своей любовью, с моей мамой.

Но боль не утихает, потому что его всё ещё нет рядом.

Джулиан провёл со мной всю ночь. И я знаю, что, даже если он не говорит об этом вслух, ему тоже больно.

Он любил моего отца, независимо от того, признает ли он это.