Извращённое чувство

Дэррин Андерс — неприятный человек с большим количеством денег и свободного времени. Он хорошо известен в мире антиквариата и является одним из главных соперников тех, кто ищет потерянную лампу. За последние годы он несколько раз проводил раскопки в Египте, и если он узнает, что мы ищем лампу, то может создать проблемы и мне, и «Sultans».

Если говорить о нём, то он мудак, который требует подчинения от всех, с кем общается. Я не испытываю желания поддерживать с ним отношения, поэтому стараюсь избегать общения, когда это возможно.

Я вздыхаю и потираю переносицу.

— Хорошо, я разберусь с этим вопросом. У вас с мальчиком всё готово?

— Да, — отвечает Иэн. — Завтра утром мы вылетам.

Он замолкает, и я уже знаю, что он хочет сказать, ещё до того, как он начинает говорить.

— Я бы хотел, чтобы ты позволил мне остаться с тобой. Мне не очень комфортно в пустыне. Там неуютно.

— Ты будешь мешать мне, — отвечаю я. — Мне нужно сосредоточиться на Ясмин, а не на том, чтобы убедиться, что тебе комфортно. Ты нужен мне именно в Египте.

— А кто будет управлять «Sultans», пока меня не будет? Ты готов ходить на все собрания, которые ненавидишь, и слушать всю эту ерунду, вместо того чтобы выслушивать важные замечания от меня?

— Ты нанял Сиару, разве нет? — огрызаюсь я, раздраженный тем, что он думает, будто он делает что-то близкое к управлению «Sultans».

На линии раздаётся глубокий вздох.

— Хорошо, босс.

Повесив трубку, прежде чем он успел сказать что-то еще, я возвращаюсь в ресторан, планируя поторопить ужин, чтобы успеть позвонить Тинаше и убедиться, что с Дэррином не возникнет проблем, но останавливаюсь перед столом, укрываясь в тени и прислушиваясь к их разговору.

— Надеюсь, ты не против, — говорит Александр, указывая на тарелку с едой, стоящую в центре стола. — Ясмин, ты любишь устрицы?

Она морщит нос и смотрит на еду так, будто та вот-вот нападёт на неё.

— Нет, я не очень люблю морепродукты.

Александр цокает языком.

— Всё равно попробуй. Ты можешь быть приятно удивлена. Знаешь, — продолжает он, шевеля бровями, — это настоящий афродизиак. Может быть, если ты съешь парочку, то немного расслабишься.

Ясмин напрягается.

Удивительно, как мне нравится наблюдать за тем, как меняется её поведение прямо перед тем, как она теряет самообладание. Раньше я не думал, что она способна постоять за себя. Она была воспитана в строгих правилах, и обычно она хорошо контролировала свои эмоции, но после возвращения из колледжа я заметил, что она изменилась. В ней словно тлеет огонь, который вот-вот вырвется наружу.

Мне не должно это нравиться, но вместо этого я постоянно ловлю себя на том, что подливаю масла в огонь, проверяя, смогу ли я её спровоцировать.

— Вряд ли это подходящая темя для разговора двух незнакомых людей, — отвечает она с раздражением.

Он смеется.

— Прошу, оставь свое напускное возмущение. Я намерен купить тебя, милая. Кстати, когда ты будешь носить мою фамилию, такие наряды, как этот, — он махнул рукой в сторону Ясмин, — совершенно неуместны. Я ценю красоту, но это навредит моему имиджу. Ты слишком богата, чтобы одеваться столь вульгарно, а моя жена не будет выставлять себя напоказ, как какая-то шлюха.

В глазах Ясмин вспыхивает огонь, её руки, лежащие на столе, покрытом белой скатертью, сжимаются в кулаки.

Хорошо. Пусть увидит, что произойдет, если она позволит отцу управлять её жизнью.

В любом случае, я не могу позволить такому неуважению продолжаться. Мне всё равно, обидится она или нет, но она здесь, со мной, и он глупец, если думает, что я позволю унижать кого-то, кто находится под моей защитой. Кроме того, с меня хватит этих игр.

По какой-то причине эта девчонка разрушает всю мою логику, раскрывая меня настолько, что я становлюсь уязвимым и жадным, желая немедленного удовлетворения и не в силах остановить себя, чтобы потребовать его.

Я мог бы продолжать бороться с этим желанием, но, честно говоря, моя энергия будет потрачена с большей пользой, если я признаю поражение и скорректирую свой план в соответствии с моими потребностями. А мои потребности внезапно требуют, чтобы она поняла, что у неё нет выбора, когда дело доходит до того, за кого она выйдет замуж.

Она выберет меня или узнает, что случается с теми, кто этого не делает.

Я подношу телефон к уху и звоню водителю, чтобы он подъехал к входу в ресторан. Затем возвращаюсь к столику, обхожу своё место и протягиваю руку перед ней.

— Вставай, — говорю я.

Она смотрит на меня в замешательстве, уставившись на мою ладонь.

— Что?

Я пожимаю плечами.

— Мы уходим. Если, конечно, ты не хочешь остаться здесь.

— Нет, я… — она умолкает, переводя взгляд с меня на него и обратно, прежде чем вложить свою нежную ладонь в мою.

Я помогаю ей встать и беру шаль со спинки её стула, мои пальцы скользят по коже её ключиц, когда я накидываю шаль ей на плечи.

— К сожалению, Александр, произошло кое-что, и Ясмин вынуждена уйти. Но задержись ненадолго, хорошо? У меня есть кое-что для тебя.

Он кивает, отмахиваясь от нас с уверенностью человека, который считает, что уже заключил сделку, и делает глоток своего виски.