Извращенные эмоции

Он напряженно смотрел, как я покачиваю бедрами под его пальцами. Мое удовольствие росло, и я чувствовала, что становлюсь ближе. Нино вытащил свои пальцы прежде, чем я смогла найти выход, и я фыркнула в знак протеста, извиваясь на нем для некоторого трения о его таз.

— Ты получишь его. — прорычал он, и я вздрогнула услышав его голос.

Он схватил меня за бедра и потянул вниз, пока, наконец, его кончик не скользнул в меня, и я застонала от ощущения. Он приподнял свои бедра, скользя полностью внутрь, и я вздрогнула через мое освобождение, отчаянно цепляясь за него, когда мои стенки сжались вокруг его длины.

Я уткнулась лицом в его шею, а он покачивал бедрами, входя в меня снова и снова. Ни боли, ни страха, ни воспоминаний.

Только тепло Нино и удовольствие, которое только он мог принести мне. Вцепившись в его плечи, я посмотрела ему в глаза, и в моей голове снова и снова повторялись три слова.

Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Ни один из нас не отвел взгляда, когда Нино врезался в меня снова и снова, и когда его большой палец скользнул по моему клитору, я откинула голову назад, наслаждаясь. Нино зарычал мне в горло, его язык прошелся по моему пульсу. Затем он слегка прикусил, когда вошел в меня.

Слушая, как колотится его сердце, я расслабилась. Любовь игра для дураков. Я не была уверена, где я прочитала эту фразу, но я знала, что это правда.

• ────── ✾ ────── •

В тот вечер у Нино будет первый бой с тех пор, как мы поженились. Я нервничала больше, чем он, что было не так уж сложно. Но все равно я очень нервничала.

Я надела элегантное красное коктейльное платье, которое купила вместе с Нино. Оно не было таким роскошным, как другие платья, но подчеркивало мои изгибы так, как я никогда раньше не позволяла. Я всегда боялась, что демонстрация моего тела заставит людей винить меня в том, что произошло, что это заставит их увидеть, что я не являюсь воплощением чистоты, которой должна была быть, но я также хотела избавиться от этого мышления.

Нино уехал час назад, чтобы подготовиться к бою, а я должна была ехать с Савио. В последние несколько недель он избегал меня, вероятно, потому, что ненавидел меня за запрет проституции в общественном месте в доме.

Когда я подошла к главной части дома, я обнаружила Савио, развалившегося на диване, пишущего кому-то по телефону. У него была странная улыбка на лице, когда он смотрел на его экран, но он быстро засунул телефон в карман, когда он заметил меня и выпрямился. Его темные глаза изучали меня с головы до ног, и, несмотря на то, что он был на два года младше меня в свои семнадцать, ему удалось заставить меня нервничать своим вниманием.

— Ты выглядишь горячей в красном, — сказал он, удивив меня.

— Спасибо? — я сказала нерешительно, не зная, как отнестись к его комплименту.

Он кивнул и подошел ко мне. Савио был почти одного роста с Нино и держался с полной уверенностью. Я напряглась, когда он остановился рядом со мной.

— Ты не должна напрягаться, потому что я нахожусь близко, — сказал он. — Ты член семьи. Я здесь, чтобы защитить тебя.

Я подняла брови.

— До сих пор ты не казался счастливым, что я рядом.

Он пожал плечами.

— Меня раздражает, что теперь, когда ты здесь, я не могу трахать девушек там, где хочу. Мне нужно идти в свою часть дома. Мне очень нравилось трахаться на бильярдном столе.

Я поморщилась.

— Окей. Я рада, что вам с Римо нравился столик.

Он улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо, сделав более доступным. В некоторых отношениях он был более сдержанным, чем Римо, но далеко не таким спокойным, как Нино.

— Пойдем. Я не хочу опоздать на бой. Нино собирается разорвать этого мудака на части.

Савио повел меня к своему Феррари. Он вел машину как сумасшедший, и я вцепилась в сиденье, как будто это могло спасти меня, если бы он разбил машину. Очевидно, Адамо был не единственным, кто любил гонки. Я определенно не была наркоманом скорости.

Когда мы с Савио вошли на Арену Роджера, у меня по спине пробежала дрожь. Место было переполнено людьми. Все столики и кабинки были заняты, и множество людей стояло у стены. В воздухе висел запах крови, пива и пота, а неоновые трубки, прикрепленные к сетчатой проволоке на голых бетонных стенах, испускали жуткое свечение.

Мои глаза сканировали слова, которые они образовали. Честь. Боль. Кровь. Победа. Сила.

Бар был залит тем же красным светом, и девушки за ним работали на пределе своих возможностей, чтобы быстро обслужить клиентов. Посмотрев на себя, я поняла, насколько кроваво-красное платье подходит к случаю.

Савио кивнул в сторону красной кожаной будки рядом с клеткой, где сидели Фабиано и Леона.

— Давай. Пойдем к ним.

Мимоходом мы поздоровались с его друзьями, их отцами и несколькими людьми, которых я не знала, но которые, очевидно, знали, кто я такая. Подойдя к кабинке, Леона ободряюще улыбнулась мне.

— Все будет хорошо. Нино непобедим в клетке.

Фабиано кивнул.

— Его мозг и мышцы… это слишком много для большинства противников.

Я благодарно улыбнулась им обоим и скользнула в кабинку напротив.