Извращённое Королевство (ЛП)

        Со вздохом я расстегиваю рубашку. Я действительно не знаю, как сделать это сексуально, поэтому просто делаю это не спеша, медленно обнажая выпуклость груди, прикрытой простым хлопчатобумажным бюстгальтером.

        Эйден все это время наблюдает за мной с темным, хищным блеском. Его голова наклоняется набок, чтобы лучше видеть.

        Мои соски твердеют под его пристальным взглядом, требуя внимания.

        Не сейчас.

        Я позволяю рубашке упасть на пол, готовая к следующему вопросу. Мне не терпелось спросить с того самого момента, как я услышала об этом.

        — Что это была за девушка, с которой у вас с Коулом был секс втроем?

        Он приподнимает бровь.

        — Дай угадаю, Астор сказал, что наткнулся на наше «извращенное дерьмо».

        Я хмурюсь.

        — Ты знаешь.

        — Типичный Астор, болтающий о чем-то, что он видел, будучи под кайфом. У нас с Нэшем никогда не было секса втроем. Ни один из нас не делится.

        — Но Ронан сказал, что видел вас.

        — Этот ублюдок был под кайфом, м перепутал цвет ее волос. Астор видел, как я возился с веревками, и подумал, что я связываю ее, когда на самом деле развязывал и спасал от сумасшедшего излома Нэша. Видишь? Я могу быть джентльменом, когда хочу что-то испортить.

        У Эйдена и Коула никогда не было секса втроем. Я вся позеленела от ревности к воображаемому человеку.

        — Кстати, кем она была? — я спрашиваю.

        Он ухмыляется.

        — Проклятием Нэша.

        Проклятием Нэша.

        Интересно. Почему Эйден так сформулировал это.

        — Сейчас, — его голос становится глубже от извращенной похоти. — Сними лифчик и юбку.

        Я скрещиваю руки на груди.

        — Почему и то, и другое? Я задала только один вопрос.

        — Вообще-то, два. — он озорно улыбается. — Ты спросила, кто та девушка, с которой у меня был секс втроем, а потом, даже подтвердив, что я ее не трахал, ты все равно спросила, кто она.

        Черт возьми.

        Я должна была знать, что Эйден устроит мне где-нибудь ловушку.

        — Сделка есть сделка, милая. Твое любопытство восхитительно.

        — Ох, заткнись.

        Раздраженно я расстегиваю лифчик и позволяю ему упасть.

        Эйден смотрит на меня так, словно я его любимое блюдо, которое он съест перед камерой смертников.

        Затем я вылезаю из юбки, и голая становлюсь перед ним на колени.

        Долгие секунды Эйден просто наблюдает за мной. Его брови сходятся над потемневшими глазами, будто он хищник, пробующий свою добычу.

        — Хм. — он протягивает палец и проводит им по моему затвердевшему соску. — Тебе холодно, милая?

        Даже если бы и было холодно, от его прикосновения мне становится тепло.

        — Нет, — говорю я.

        — Тогда мне не нужно согреть тебя, а?

        Уф. Есть ли способ взять свои слова обратно?

        — Эйден...

        — Хм, милая?

        Он крутит оба моих соска между пальцами, скручивая и мучая их.

        Волна удовольствия пронзает меня до глубины души, пока я почти не убеждаюсь, что он видит мою киску, блестящую от возбуждения.

        Он силой щипает меня за сосок. Я откидываю голову назад и всхлипываю.

        — Я жду. — его голос становится хриплым от вожделения. — Ты что-то хотела сказать?

        Я неохотно встречаюсь с ним взглядом, умоляя его уже взять меня.

        — Я.. Я...

        — Чего ты хочешь?

        Он наклоняется и втягивает сосок в рот. Его язык облизывает вершинку и кружит вокруг.

        В моем животе порхают тысячи бабочек.

        — Скажи, что хочешь меня, — говорит он, прижимаясь к моей мягкой плоти, щетина щекочет кожу.

        — Я хочу тебя, — слова вырываются с мучительным вздохом.

        Я всегда в таком беспорядке, когда он дразнит мою грудь. Они пульсируют и болят, но я все еще жажду большего.

        Я хочу всего его. Хорошего, плохого и уродливого.

        Он стягивает пуловер через голову. Я едва замечаю пустоту на возбужденных сосках, прежде чем он возвращается к их подразниванию, мучая языком, губами и зубами.

        В то же время он стягивает с себя джинсы и боксеры. Толщина его члена прижимается к моему бедру, горячая и готовая.

        — Чего еще ты хочешь, милая?

        Я отвлекаюсь на совершенство его члена и упругость пресса. Эти твердые, мощные мышцы его рук и бедер могут разорвать меня пополам, если он захочет.

        Может, я бы поверила в это несколько месяцев назад, но не сейчас.

        Теперь я доверяю Эйдену.

        Я верю, что он не причинит мне вреда.

        Я верю, что он поставит мир передо мной на колени.

        — Я хочу быть твоей королевой.

        — Ты уже королева. — он рычит у моей кожи, и я на мгновение закрываю глаза от этого ощущения.

        Пальцы скользят по его предплечью и татуировке со стрелой. По той, которой, я уверена, он набил для меня. Это напоминание о нашем прошлом на его коже. Так же, как его и мои шрамы.

        Доказательство того, что мы оба выжили.

        Мы выжившие.

        — Чего еще ты хочешь? — шепчет он, покрывая поцелуями изгиб моей груди, твердость соска и мягкость живота.

        Этого едва ли достаточно. Вычеркните.

        Этого недостаточно.

        Я хочу почувствовать его необузданную силу прямо сейчас. Хочу раствориться в нем и его интенсивности; это единственное, что у меня хочу.

        — Трахни меня, Эйден.

        Мои слова заканчиваются стоном, когда он погружает в меня два пальца. Я такая мокрая, что он едва находит какое-либо сопротивление.

        — Хм. Мне нравится, когда ты мокрая для меня, милая. — он целует меня в ухо, а затем покусывает раковину. — Мне нравится, что ты моя. А теперь скажи это.

        — Что сказать?