Извращённое Королевство (ЛП)

        Ее дыхание успокаивается, и она зевает.

        — Я бы убила ради еды сейчас.

        А затем ее глаза закрываются. Ее стройное тело прижимается ко мне, а грудь поднимается и опускается в устойчивом ритме.

        Наверное, я ее измотал. Это было моей целью с самого начала.

        Единственный способ отвлечь Эльзу от мыслей о темной реальности это занять ее чем-то. Вот почему я заявил права на ее девственную задницу, повторно кончил в ее киску, а затем попробовал ее на вкус, еще больше расслабляя ее.

        Она заскулила, сказав, что ей придется вернуться к йоге, если я продолжу трахать ее в разных позах.

        Я убираю светлые пряди с ее лба и целую в макушку.

        У нее так громко урчит в животе. Она вздрагивает и тихо стонет.

        Я сказал, что Агнус вернется, но прошло уже почти два дня.

        Мое первоначальное рассуждение состоит в том, что он не сделает ничего такого, что полностью лишит его милости Итана. Оставить нас здесь на два дня это крайность, даже если он хотел преподать Эльзе урок и заставить ее не говорить о смерти матери.

        Хотя я все еще уверен, что он не стал бы рисковать гневом Итана.

        Неужели он как-то просчитался?

        Пока я отвлекал Эльзу сексом, мы оба теряем энергию. Мы неплохо можем выжить на воде, прежде чем это станет проблемой. Нам повезло, что здесь не так холодно, как снаружи, но я чувствую, как холод от пола проникает сквозь мои кости.

        — Ты сожалеешь об этом? — шепчет она, ее крошечные ручки сжимают мою руку.

        Мне нравится, как она держится за меня изо всех сил. Все ее тело прижимается к моему, как будто это самое естественное место.

        — Сожалею о чем? — я спрашиваю.

        — Что узнал меня. Преследовал меня. Все это. — у нее перехватывает дыхание. — Если бы ты держался от меня подальше, тебя бы здесь не было.

        — Я ни о чем не жалею, милая, и меньше всего о том, что знаю тебя.

        — Ты сказал, что сожалеешь о двух вещах из прошлого, а третья вещь это я.

        — Хм. Ты запоминаешь все, что я тебе говорю?

        — Да, — криво усмехается она. — Думаю, да.

        Я подумываю о том, чтобы не говорить ей, но бесполезно строить стену между мной и Эльзой. Кроме того, лучше отвлечь ее.

        — Когда я был ребенком, я всегда хотел сказать Алисии, чтобы она оставила Джонатана. Я этого не сделал, потому что видел, как сильно она его любила, и сожалею, что промолчал. Мое второе сожаление: что я не боролся за то, чтобы остаться с тобой, когда ты вытолкнула меня из подвала. Мое третье сожаление: что я поверил, что ты мертва, и не искал тебя. — она молчит, но кивает. — Что насчет тебя? — медленно спрашиваю я. — Есть какие-нибудь сожаления?

        На секунду мне кажется, что она снова заснула, но затем ее тихий голос доносится до меня.

        — Я сожалею, что не рассказала папе о том, как тонко мама издевалась надо мной. Она взяла меня поплавать в озере, в котором утонул Илай, и держала под водой, пока я не подумала, что умру. Она ударила меня, когда я ее не послушалась. Тогда я ничего не рассказала, потому что боялась, что папа разозлится на нее и они поссорятся. Это было неправильным поступком. Если бы папа знал о ее обращение со мной, он бы отправил ее в клинику. Она бы не причинила вреда Ноксу, Тил и тебе.

        — Ты была ребенком и любила свою мать.

        — Думаешь, любовь дает право на компромисс?

        — Я не знаю. Твое мнение?

        — Иногда, да.

        Она крепче обнимает меня, рассказывая о своем детстве и воспоминаниях, которые так долго подавляла. Большинство из них счастливые, о ее старшем брате и отце и даже о дяде Редже и дяде Агнусе.

        Разговоры это ее способ отвлечения.

        Я заставляю себя сосредоточиться на ее словах, а не на том, как сильно хочу раздвинуть ее ноги и трахнуть еще раз. Единственная причина, по которой я останавливаю себя, заключается в том, что нам нужна энергия, которая у нас осталась.

        Выживание это такая сука.

        — Я рада, что встретила тебя тогда, — говорит она через некоторое время. — Ты был моим светом во тьме.

        Моя грудь расширяется от смеси странных чувств. Я никогда не думал, что настанет день, когда Эльза назовет меня своим светом, даже в прошедшем времени.

        Я всегда был тенью ее самых темных желаний, и думал, что меня это устраивает. Оказывается, я эгоистичный ублюдок, который хочет всего этого. И ее свет, и ее тьму.

        Ее лучшее и ее худшее.

        Ее все.

        — А теперь? — я спрашиваю.

        — Теперь ты просто ты, — вздыхает она.

        — В смысле?

        — Это значит, что ты сводишь меня с ума, черт возьми, но мне нравится каждая секунда этого.

        Я ухмыляюсь.

        — Тебе нравится каждая секунда этого, да?

        — Да, придурок.

        Она толкает меня, но затем впивается пальцами в мой пуловер и притягивает меня ближе, прижимаясь щекой к моей руке.

        Ее кожа теплая.

        — Я имел в виду это на днях, любовь ко мне это дорога в один конец. Ты не можешь вернуться.

        — Ох, я знаю.. я не стану возвращаться... — ее голос звучит тихо.

        Она снова засыпает. Мы остаемся в таком положении в течение получаса, пока она не начинает что-то бормотать во сне.

        — Эльза?

        Я касаюсь ее щек и замираю от сильного тепла на них. Я думал, что румянец и жар из-за секса.

        У нее жар?

        — Эльза, открой глаза.

        — Я люблю тебя, Эйден. Я действительно, действительно люблю тебя.