Извращённые игры (ЛП)

— Мистер Ларсен. — Мне казалось неправильным называть его Ризом, учитывая холод, витавший между нами.

— Да? — Он открыл пустой холодильник и бегло осмотрел его, прежде чем закрыть дверцу.

— У меня есть к вам предложение.

Он напрягся, и я не смогла сдержать горькую улыбку.

— Не такого рода предложение, — сказала я. — И прежде чем я это скажу, я хочу, чтобы ты знал, что это не имеет никакого отношения к… недавним событиям. — Я надеялась, что не выставляю себя дурочкой, но если так, то так тому и быть. Если я чего-то хочу, мне нужно было это озвучить. Иначе мне некого будет винить, кроме себя, когда я буду сожалеть о том, "что-если". — Ты хороший телохранитель, а я и так переживаю достаточно перемен после отречения Николая. Я бы хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, с кем мне будет комфортно в переходный период.

Риз был настолько неподвижен, что напоминал статую.

— Если я обращусь с просьбой, думаю, дворец согласится продлить твой контракт, пока я не освоюсь в новой роли. — Я глубоко вздохнула. — Это будет означать, что тебе придется временно переехать в Эльдорру, и я понимаю, если это будет слишком. Но я хотела дать тебе возможность выбора. На случай, если ты захочешь остаться.

Я не солгала, когда сказала, что это не связано с прошлой ночью. Идея вынашивалась несколько недель, а я все откладывала ее. Но мы подходили к концу, и если я не скажу сейчас, то не скажу никогда.

Риз наконец-то моргнул.

— Когда тебе нужен ответ?

Я поборола очередную волну разочарования. Конечно, ему нужно было подумать об этом. Это было огромное обязательство. Но все же, я думала…

— В течение следующей недели, до того, как твой контракт официально закончится.

Он кивнул, выражение его лица было нейтральным.

— Я сообщу тебе свой ответ до конца недели. Спасибо за предоставленную возможность. — Риз вышел из кухни, а я уставилась на то место, где он стоял.

Это было всё.

Ни улыбки, ни намека на то, рад ли он, удивлен или ему не по себе. Просто я сообщу тебе свой ответ до конца недели, как будто мы были не более чем профессиональными знакомыми.

Я попыталась съесть еще один кусочек тоста, но потом сдалась и зарылась лицом в ладони.

Бриджит фон Ашеберг, что ты наделала?

***

Мы с Ризом не разговаривали ни во время долгой поездки на машине в аэропорт, ни во время самого полета. Ситуация между нами была настолько напряженной, что я почти жалела, что вчерашний вечер состоялся, но я не могла заставить себя пожалеть об этом.

Последствия были не очень красивыми, но момент был прекрасен.

Четвертый пункт в списке желаний.

Это было гораздо больше, чем просто пункт списка, но это будет моим секретом.

— Тебе не обязан, но… ты можешь присоединиться ко мне завтра? — спросила я, пока Риз укладывал мой чемодан в номере. Мы приземлились в Нью-Йорке несколько часов назад и остановились в The Plaza до моего отъезда в Эльдорру через два дня. Завтра Николай объявит о своем отречении от престола, а после этого у меня будет пресс-конференция. От этой мысли у меня слегка заболел живот. — Для выступления.

Впервые за этот день лицо Риза смягчилось.

— Конечно, принцесса.

Забавно, как сильно я ненавидела это прозвище сначала, но теперь оно заставило мое сердце трепетать.

Позже той ночью я пыталась уснуть, но в моей голове проносилось миллион мыслей и забот. Коста-Рика, Риз, останется ли он моим телохранителем, реакция общества на отречение Николая от престола и помолвку с Сабриной, здоровье моего дедушки, мой дебют в качестве наследной принцессы, мой переезд в Эльдорру…

Я зажмурила глаза. Дыши. Просто дыши.

В конце концов, я провалилась в беспокойный сон, мучимая кошмарами о том, как меня раздавит гигантская корона перед дворцом, а все будут показывать на меня пальцами и смеяться.

На следующее утро я проснулась раньше, чем планировала, чтобы подготовиться к пресс-конференции и закрасить темные круги под глазами. Я пропустила завтрак, не увереная, что смогу удержать еду в желудке, но когда Риз появился ровно в семь часов, как и обещал, он настоял на том, чтобы заказать яичницу и смузи из обслуживания номеров. Никакого кофе. Он сказал, что это поможет справиться с моим беспокойством, и, как ни странно, так оно и было.

Речь Николая началась в восемь, и мы молча наблюдали, как мой брат, одетый в парадный мундир, с напряженным, но решительным лицом, произносит слова, которые навсегда изменят историю Эльдорры.

— …настоящим я объявляю, что отрекаюсь от титула наследного принца Эльдорры и исключаю себя из королевской линии наследования. Это решение далось мне нелегко….

Вздохи аудитории были слышны даже через экран, но Николай продолжал.

Самое важное решение в моей жизни…

Моя любовь к стране…

Меня сменит моя сестра, принцесса Бриджит…

Все это время я сидела неподвижно. Я знала, что отречение от престола состоится, но видеть и слышать, как Николай объявляет об этом на экране, было нереально.

После того, как он закончил свою речь, камера переключилась на явно ошеломленного ведущего новостей, но Риз выключил телевизор прежде, чем я услышала, что сказал ведущий.