Извращённые игры

Но мне жаль - это были единственные слова, которые мне было позволено сказать.

Эмоции стерлись из глаз Риза, и я смотрела на стальные стены, более твердые и защищенные, чем при нашей первой встрече.

- Нет, Ваше Высочество, - сказал он. - Мне жаль.

Он вышел.

В одну минуту он был тут. В следующую минуту он исчез.

Я обмякла, колени подкосились, я опустилась на пол, горячие слезы обжигали мои щеки и капали с подбородка. Моя грудь вздымалась так сильно, что я не могла набрать в легкие достаточно кислорода, и я была уверена, что умру прямо здесь, на полу больницы, всего в нескольких футах от лучших врачей и медсестер страны. Но даже они не смогли бы исправить то, что я только что сломала.

- Вы должны переехать.

- Прошу прощения?

- Ваш дом. Это кошмар безопасности. Я не знаю, кто подписал это место, но вы должны переехать.

- Ты когда-нибудь была влюблена?

- Нет. Но я надеюсь, что в один прекрасный день буду.

- Спокойной ночи, принцесса.

- Спокойной ночи, мистер Ларсен.

Отрывки воспоминаний заполонили мой мозг, и я уткнулась лицом в одеяло, наброшенное на диван, заглушая рыдания.

- Ваше Высочество? - раздался голос Элин, за которым последовал стук в дверь. - Могу я войти?

Нет. Я буду счастлива, если никогда больше не буду с тобой разговаривать.

Но у меня были обязанности, которые нужно было выполнить, и помолвка, которую нужно было спланировать.

Я заставила свои рыдания замедлиться, пока они не прекратились.

Глубокие, контролируемые вдохи. Голова поднята вверх. Напряженные мышцы. Этому приему я научилась, и за эти годы он не раз мне пригодился.

- Минутку, - сказала я, взяв себя в руки. Я оттолкнулась от пола и побрызгала водой на лицо, а затем поправила волосы и одежду.  Я открыла дверь, и мой позвоночник напрягся.

- В чем дело?

Если Элин и заметила покраснение вокруг моих глаз или носа, она об этом не сказала.

- Я видела, как мистер Ларсен ушел.

Мой подбородок дрогнул на долю секунды, прежде чем я сжала губы.

- Да.

- Итак, дело сделано. - Она посмотрела на меня изучающим взглядом.

Я ответила коротким кивком.

- Хорошо. Это правильно, Ваше Высочество, - сказала она гораздо более мягким тоном, чем я привыкла. - Вот увидите. Теперь. - Она вернулась к своей обычной бодрости. - Может, обсудим планы по предложению лорда Гольштейна?

- Конечно, - сказала я в пустоту. - Давайте пройдемся по планам предложения.

Глава 41

Риз

Мой первый глоток алкоголя обжигал горло. Второй тоже. Однако к тому времени, как я проглотил половину бутылки виски, жжение прекратилось и началось онемение, и это было лучшее, на что я мог надеяться.

За два дня, прошедших с тех пор, как Бриджит прекратила отношения, я потерял контроль. Полностью. Я не выходил из своего гостиничного номера с тех пор, как вернулся из больницы - отчасти потому, что мне некуда было идти, а отчасти потому, что я был совершенно не заинтересован в общении с папарацци. У меня было достаточно проблем и без обвинений в нападении.

Я поднес бутылку к губам, просматривая "The Daily Tea". Вчера Эдварда выписали из больницы, и теперь, когда королю больше не грозила смертельная опасность, пресса снова принялась за спекуляции обо мне и Бриджит.

Если бы они только знали.

Виски проникало в горло и скапливалось в желудке.

Я должен был выключить это шоу, потому что половина того, что они придумывали, было полным дерьмом, как, например, их утверждения, что мы с Бриджит устроили оргию с определенной парой поп-звезд на юге Франции, но, как бы мазохистски это ни было, их видеосюжеты о ней были единственным способом, которым я мог получить свою порцию удовольствия.

Я не был зависим от алкоголя, пока нет, но я был зависим от Бриджит, и теперь, когда у меня ее больше не было, я переживал ломку.

Липкая кожа, тошнота, трудности со сном. О, да, и огромная дыра размером с Аляску в моей груди. Этого не было в списке на сайте Анонимных Наркоманов.

Я не могу быть с телохранителем. Я должна быть с герцогом.

Прошло несколько дней, а воспоминания все еще резали глубже, чем зазубренный охотничий нож. Бриджит не хотела этого. Я знал это. Слова были жестокими, а она была совсем не жестокой. Но они отражали мои сомнения - о том, что я недостаточно хорош и что она заслуживает большего - слишком сильно, чтобы не повлиять на меня.

Я достиг дна бутылки. Я отбросил ее в сторону с отвращением, ненавидя себя за то, что опустился так низко, что прибег к алкоголю, и еще больше ненавидя себя за то, что оставил все так, как было с Бриджит.

Я ушел от нее в самый ответственный момент, когда гнев и обида взяли верх над всем остальным, и я пожалел об этом еще до того, как вышел в холл.

Она сделала то, что считала нужным, и это, черт возьми, разбило мне сердце, но это была не ее вина.

Как по команде, камера переключилась на Бриджит, выходящей из больницы с королем и ее братом. Она была элегантна и безупречна, как всегда, но ее улыбка выглядела пустой, когда она махала прессе. Грустная и одинокая, две вещи, которые я никогда, никогда не хотел видеть в ней.

Моя грудь горела, и это было не от виски. В то же время во мне что-то застыло: решимость.