Извращённые игры

Я знал ответ. Мы оба знали. Какая-то часть меня ожидала этого момента с момента нашего поцелуя в темном коридоре целую жизнь назад, но все же я надеялся.

Бриджит моргнула, в этих прекрасных голубых глазах мерцала душевная боль, прежде чем они затвердели, и моя надежда умерла быстрой, огненной смертью.

- Это. Мы. - Она жестом показала между нами. - Что бы у нас ни было. Это должно закончиться.

Глава 40

Бриджит

Не смотри на него.

Если я посмотрю на него, то потеряю рассудок, а я и так была наполовину не в себе. Стресс, чувство вины и усталость последних четырех дней просочились в мои кости, превратив меня в ходячего зомби.

Но я не могла удержаться. Я посмотрела.

И мое сердце тут же раскололось на еще большее количество осколков, чем было.

Риз уставился на меня, он был так неподвижен, что мог бы сойти за статую, если бы не боль, мелькавшая в его глазах.

- Было? - Этот спокойный, ровный тон никогда не предвещал ничего хорошего.

- Было весело, пока это длилось. - Слова были горькими на вкус на моем языке, как ядовитые таблетки лжи, которыми я кормила себя, чтобы пережить следующий час и, возможно, всю оставшуюся жизнь. - Но люди знают. Все наблюдают за нами. Мы не можем продолжать... это.

- Весело. - Все тем же опасно спокойным голосом.

- Риз. - Я крепче обхватила себя руками. Персонал больницы установил комфортную температуру в семьдесят три градуса, но моя кожа под ладонями была как лед. - Пожалуйста, не делай это тяжелее, чем должно быть.

Пожалуйста, дай моему сердцу спокойно разбиться.

- Ни черта я не сделаю. - Его серые глаза потемнели до почти черного цвета, а на виске запульсировала жилка. - Скажи мне кое-что, принцесса. Ты делаешь это потому, что хочешь, или потому, что чувствуешь, что должна?

- Я не чувствую, что должна. Я должна! - Разочарование пронзило меня насквозь, острое и горячее. Неужели он не понял? - Это лишь вопрос времени, когда пресса подтвердит обвинения. Элин, Маркус и моя семья уже знают. Как ты думаешь, что произойдет, когда все это станет известно?

- Ваше Величество!

- Дедушка!

Николай, Маркус и Элин бросились к Эдварду, а я стояла, не в силах пошевелиться.

Я должна была присоединиться к ним. Убедиться, что с ним все в порядке.

Но, конечно, он не был в порядке. Он просто упал... из-за меня и моих слов. Потому что я думала, что хоть на секунду смогу контролировать свою жизнь.

Если бы он умер, последним нашим разговором был бы спор.

- Ты прекратишь отношения и никогда больше не увидишь мистера Ларсена.

- Нет.

Что-то внутри меня сжалось до шелухи.

- Бриджит...

Звук моего имени, глубокий и грубый, ударил по моей силе воли, оставив вмятины в том, что никогда не было сильным. Не тогда, когда дело касалось его.

Я закрыла глаза, пытаясь найти ту холодную, непоколебимую версию себя, которую я представляла публике. Ту, которая улыбалась часами, стоя и маша руками, пока мои ноги кровоточили от каблуков. Той, которая шла за гробом своего отца и сдерживала слезы, пока не свернулась в ванной в клубок во время поминок.

Но я не могла. Я никогда не могла скрыть от Риза, кто я на самом деле.

Я слышала, как он идет ко мне. Почувствовала его чистый мужской запах, который с годами стал для меня комфортным, потому что означал, что он рядом и я в безопасности. Чувствовала, как он большим пальцем утирает слезу, которую я даже не заметила.

Не смотри на него. Не смотри на него.

- Принцесса, посмотри на меня.

Я покачала головой и плотнее зажмурила глаза. Мои эмоции образовали тугой узел в моем горле, делая дыхание почти невозможным.

- Бриджит. - На этот раз более твердо, более властно. - Посмотри на меня.

Я сопротивлялась еще минуту, но необходимость спасти себя от дальнейшей душевной боли побледнела по сравнению с потребностью впитать в себя все до последней частички Риза Ларсена.

Я посмотрела на него.

Серые грозовые тучи смотрели на меня в ответ, потрескивая от волнения.

- С беспорядком с фотографиями, мы разберемся. - Он взял меня за подбородок и провел большим пальцем по моей нижней губе, выражение его лица было свирепым. - Я сказал тебе, ты моя, и я тебя не отпущу. Мне все равно, если вся эльдорранская армия попытается утащить меня.

Хотела бы я, чтобы все было так просто, и я могла бы погрузиться в его веру, позволив ей поглотить меня.

Но теперь наши проблемы выходили далеко за рамки фотографий.

- Ты не понимаешь. Для нас не существует счастливого конца. - Мы не были сказкой. Мы были запретным любовным письмом, запрятанным в дальний ящик и доставаемым только во тьме ночи. Мы были главой блаженства перед тем, как наступила кульминация и все рассыпалось в прах. Мы были историей, которая всегда должна была закончиться. - Вот и все.

Моя мать умерла, рожая меня.

Мой отец умер, когда возвращался после покупки того, о чем я его просила.

Мой дедушка чуть не умер, потому что я отказалась отказаться от единственной вещи, которая когда-либо делала меня счастливой.

Это было то, что я получила за эгоизм, за то, что хотела чего-то для себя. Будущие королевы жили не для себя, они жили для своей страны. Такова была цена власти.