Извращённые игры

Общественность восприняла его на ура. По словам Бриджит, в парламент посыпались звонки с просьбой отменить закон, а хэштег #LoveOverCountry всю неделю был трендом в социальных сетях.

Любовь была самой универсальной эмоцией. Не все испытывают ее, но все хотят ее - даже те, кто говорит, что не хочет, и пресс-конференция Бриджит затронула эту основную потребность. Она больше не была просто королевской особой. Она была человеком и, что еще важнее, близка каждому человеку, который по каким-то причинам не может быть с тем, кто ему нужен.

Нет ничего более сильного, чем власть, к которой люди могут относиться.

План Бриджит сработал лучше, чем мы могли надеяться, но было неприятно видеть мое лицо на всех газетных киосках и видеть, как люди останавливаются и смотрят, куда бы я ни пошел.

Но я согласился на этот план, зная, что он уничтожит любую видимость приватности, которая у меня оставалась, и если выход из тени в центр внимания - это то, что нужно для того, чтобы мы были вместе, я дам интервью каждому проклятому журналу.

Бриджит, помощница Эрхалла, и я ждали ответа председателя на визит Бриджит.

Я услышал, как захлопнулся ящик стола, затем последовало несколько секунд тишины, после чего дверь распахнулась, явив раздраженного Эрхалла.

Узлы в моих мышцах удвоились. Мой отец. Я не знаю, чего я ожидал. Может быть, сокращения желудка при виде человека, который формально был одной половиной меня, или ненависти, которая кипела под поверхностью более трех десятилетий, ожидая дня, когда я смогу выплеснуть ее в граде кулаков, крови и проклятий.

Вместо этого я ничего не почувствовал. Ничего, кроме смутного отвращения к чрезмерно уложенным, смазанным гелем волосам Эрхалла и злости на его натянутую, граничащую с неуважением улыбку, которой он одарил Бриджит.

- Ваше Высочество. Пожалуйста, входите. - Его тон показал, что он был не слишком рад такому сюрпризу, и он не обратил на меня внимания, когда мы вошли в его большой, отделанный дубовыми панелями кабинет.

Я изучал Эрхалла, пытаясь увидеть сходство между нами. Я заметил намек на него в изгибе его скул и лба. Оно не было настолько очевидным, чтобы незнакомые люди, взглянув на нас, догадались, что мы родственники, но оно было, если присмотреться.

Я моргнул, и сходство исчезло, сменившись прищуренным взглядом и холодными, расчетливыми глазами.

- Итак. - Эрхалл сцепил пальцы под подбородком, его губы были такими же сжатыми, как и все лицо. - Сама наследная принцесса посетила меня в моем кабинете. Чем я обязан такой чести?

- У меня есть пункт повестки дня для следующего заседания парламента. - Бриджит излучала авторитет, и во мне вспыхнула гордость. Она прошла долгий путь с того дня, когда мы сидели в ее гостиничном номере в Нью-Йорке и смотрели по телевизору отречение Николая от престола. Во время его речи она выглядела так, будто ее тошнило, но сегодня от той испуганной, неуверенной девушки не осталось и следа. - Открыть голосование за отмену закона о королевских браках.

Эрхалл секунду смотрел на нее, а потом рассмеялся. Громко.

Рычание вырвалось у меня из горла, но я заставил себя промолчать. Это было шоу Бриджит.

- Я думал, что это еще один вопрос для граждан, - сказал Эрхолл. - Боюсь, я не могу этого сделать. Этот закон - один из старейших в Эльдорре, и как бы... трогательна ни была ваша пресс-конференция, это традиция. Не говоря уже о том, что у нас есть гораздо более важные вопросы, включая проблему загрязнения воды, на которую вы обратили наше внимание в прошлом месяце. Вы же хотите, чтобы жители Хедельберга получали чистую питьевую воду, не так ли?

Бриджит улыбнулась, не моргнув глазом на его грубую угрозу.

- Боюсь, вы меня неправильно поняли. Это не было просьбой, и я верю, что парламент достаточно компетентен, чтобы решать более одного вопроса за раз. Если это не так, я предлагаю изменить порядок управления советом, господин Председатель.. или вообще сменить председателя.

Усмешка Эрхалла исчезла, и его лицо ожесточилось.

- При всем уважении, Ваше Высочество, парламент из вежливости советуется с Короной, но никто, даже Его Величество, не диктует закон.

- Тогда хорошо, что я не диктую закон. - Бриджит скрестила ноги, ее осанка была безупречной, когда она смотрела на него. - Я говорю вам отменить один закон. Он устарел и не имеет практической ценности для страны и народа. Без ценности традиция - это всего лишь подражание прошлому, и народ с этим согласен. Недавний опрос показал, что общественность одобряет отмену на девяносто три процента.

Грудь Эрхалла вздымалась от негодования.

- Позвольте с вами не согласиться. Традиции - это основа этой страны, этого офиса и вашего офиса. Мы не можем по своей воле разрушать ее. Так что нет, боюсь, я не могу вынести это предложение на обсуждение. Неважно, сколько сувенирных футболок с лицом мистера Ларсена они будут продавать, - добавил он с небольшой усмешкой.

Мы с Бриджит обменялись взглядами.

Ты уверен?

Да. Сделай это.

Короткий, лаконичный и немой. Самый эффективный разговор, который у нас когда-либо был.