Извращённые склонности моей младшей сестры

– Я ухожу! Уже ушла! Вы же не забудете о нашей важной встрече в пятницу? Вы будете с нами, моя Королева?

– Я буду! Уходи!

– Пока! Пока! Ня!

Через секунду рыжая появилась на улице, в ноздри у неё были засунуты клочки бумажных салфеток. Какой-то подросток покосился на нее, и она что-то сказала ему. Парень, втянув голову в плечи, поспешил пройти мимо. Засунув руки в карманы бейсбольной куртки, с оскаленной пастью льва на спине, рыжая пошла посередине тротуара и прохожие шарахались от неё освобождая ей дорогу. Сэцуко впала в какую-то прострацию, она всё ещё толком не осознала всё только что услышанное. К соседнему столику подошла официантка. Сэцуко услышала такой знакомый, нежный голос Мари.

– Прошу прощения за доставленные неудобства! Я заплачу за чашку!

Официантка что-то ответила, Сэцуко не разобрала что. Официантка отошла.

– Хочу услышать её голос! – донёсся до Сэцуко шёпот Мари. Сэцуко вскочила. Зазвонил телефон, Мари вдруг показалось, что он звонит где-то поблизости. Испугавшись, она вскочила и заглянула за диван, на соседнем месте было пусто, только на самом столе стояла нетронутая чашка с остывшим чёрным кофе. Мари села за этот столик, знакомый запах духов, ещё витал в воздухе, как будто Сэцуко была здесь минуту назад. Мари достала телефон, но позвонить не решалась. Она положила его на стол и смотрела невидящим взглядом на погасший чёрный экран. Раздался шорох и напротив неё на диван опустился человек.

– Ты была здесь всё время? – не поднимая головы, спросила Мари. Она решилась посмотреть. Лицо у Сэцуко было бледно, тонкие пальцы теребили краешек бумажной салфетки.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – произнесла Сэцуко, дрожащим голосом. Мари встала и пошла к выходу из кафе, ничего не ответив.

– Мари!

Девочка вышла на улицу, Сэцуко бросилась за ней, но когда выбежала из кафе, Мари уже нигде не было.

Почти всю дорогу до станции Сэцуко бежала, не считаясь с высокими каблуками своих туфель, рискуя каждую секунду подвернуть себе лодыжку. Потом ей вдруг пришло в голову, что нужно вызвать такси, она забежала в первое попавшееся кафе и тяжело дыша, спросила, где у них телефон. Всё это время она ни о чём не думала, сердце её билось гулко и как будто с задержкой, как будто оно вот-вот перестанет биться вообще. Называя таксисту, адрес Сэцуко услышала свой собственный сдавленный голос, который показался ей сейчас совершенно чужим. Она не знала, что делать дальше, совершенно не знала. Она расплатилась с таксистом, она была уверена, что вернулась домой раньше Мари, но идти туда не хотела, просто не могла. Сэцуко представила себе, как придёт сейчас в свою квартиру и будет дожидаться Мари. Будет сидеть на стуле вся, дрожа, не зная, что сказать. Она даже не была обижена на то, что Мари ей ничего не рассказала о себе, она просто не знала, что ей теперь с этим делать. Ноги сами привели её на детскую площадку, было уже совсем поздно, Сэцуко не смотрела на часы, но ей казалось, что полночь уже скоро. Она сидела на скамейке и вспоминала их первую с Мари встречу. Они были вместе почти месяц, и сегодня была их первая ссора. Правда Сэцуко, не знала можно ли назвать это ссорой. Ей пришло в голову, что она чувствует себя сейчас, так словно жена, которая узнала, что у мужа есть другая женщина. Сэцуко подумала о том, что если Мари решила вернуться, то уже, наверное, дома. Она представила себе, как Мари ожидает её одна в пустой квартире, сердце её сжалось. «Она, наверное, голодна!» – подумала Сэцуко. В холодильнике у них было пусто. Сэцуко дошла до ближайшего комбини. Она купила два готовых бенто на свой вкус и пошла домой. Около лестницы она остановилась, сердце её тревожно забилось, она глубоко вздохнула и пошла наверх. Тронув дверную ручку Сэцуко убедилась, что дверь не заперта, она несмело толкнула дверь и вошла.

– Я дома! – произнесла она неуверенно. Ей никто не ответил, в комнате совмещённой с кухней нигде не горел свет, квартира была погружена во тьму. Она испугалась, что Мари ушла.

– Я дома! – повторила Сэцуко дрогнувшим голосом. Не решившись включить свет, она ощупью сняла туфли и прошла на кухню. Несколько секунд она стояла неподвижно, пока глаза её не привыкли к темноте. Сэцуко казалось, что кроме своего дыхания она ничего не слышит. И тут она увидела Мари, чёрный силуэт, сидевший на полу около мойки. Мари сидела, сжавшись в комок, обняв руками голые, торчащие из-под юбки угловатые подростковые колени, на мгновение блеснули в темноте глаза Мари, похожие на глаза дикой кошки.