Jack O Lantern

Бодрствовал Майки больше ночами, но когда в неделе выдавались деньки, свободные от заказов, Майки как влюбленная старшекурсница трогательно старался не спать. Мы выбирались на прогулки, правда, большей частью позади домов или за парком- даже пара смешных собачьих костюмов, за которые я выдожил 100 зелёных в небольшом зоомагазине на углу, не смогли бы обмануть даже не особо внимательного прохожего.

Вот и сегодня мы возвращались с одной из таких прогулок. Майки, спиной вперёд, сидел у меня на руках, весь перемазанный в мороженом- оказывается, мой мини-монстр- тот ещё сластёна.

-Майки, Майки, ну что ты делаешь?- с умилением возмущался я, словно мамочка - на непослушного, но такого любимого и забавного ребенка, глядя на то, как Майки пытается слизывать капли лакомства со своей одежды.

Вдруг руку выше локтя обожгло болью:

-Гляди, куда прешь, педрила!- раскатистый мужской голос недовольно прозвенел над ухом. Я поднял взгляд - огромный бородатый мужик лет сорока нависал надо мной. Грязновато -белая футболка сверху прикрытая кожаной жилеткой с обрезанными рукавами и потрескавшимися на сгибах кожаными черными брюками выдавали в нём то ли байкера, то ли стареющего поклонника хеви-металл. Сплюнув на землю, бородач с вызовом уставился на меня. Его здоровые волосатые руки нервно сжимались в кулаки, словно он уже дрался со мной в мыслях.

На секунду я замер в нерешительности. Френк Стивенс никому не спускал оскорблений. Но Майки...Сама мысль о том, что его раскроют, заберут для опытов или...Нет!

-Извините- тихо буркнул я в ответ, втянув голову в шею и лишь крепче прижав к себе испуганно пискнувшего Майки.

Бородач с каким-то разочарованием окинул меня взглядом, его мясистая ладонь с перстнем в виде головы льва взметнулась к моему плечу еще раз:

-Еще раз увижу тебя здесь- урою! - он вновь больно ударил меня в плечо, но я лишь прикрыл оскалившего зубы Майки собой- и псины твоей касается!

Оттолкнув меня, он зашагал на парковку, где его ожидали несколько друзей- такие же здоровяки в коже, стоявшие у мотоциклов. Я поспешил убраться, а в спину летело " Да остынь, Дон! Зачем ты вообще с этим педиком связался? ".

Дома я первым делом успокоил переполошившегося Майки. Тот, словно ребенок, тянулся ко мне, вжимаясь в грудь всю дорогу. Существуют же в мире разные уроды! Такой замечательный день оказался испоганен, мать его!

Майки приходил в себя в чулане- в один присест он проглотил новую порцию мороженого из старой коробки, что я нашел в морозилке, а теперь слушал какой-то радиоспектакль, лежа на собачьей подстилке. А я направился к себе, тут же привалившись в глубокий, без сновидений, сон.

Проснувшись утром, я едва не заорал от ужаса- на соседней подушке лежала ....человеческая рука! Да не просто рука- огромная волосатая пятерня с кольцом на среднем пальце в виде головы льва. Края , у запястья, были неровными, покрытыми запекшейся кровью. Подушка под ней пропиталась кровью насквозь....Майки! Как ошпаренный вскочив с кровати, я набросил одеяло на это жуткое подношение моего питомца. Как...как он это делает? Как он нашел его? Чутье? Нюх?! Неужели, на столько километров вокруг- неизвестно, куда двинули эти немытые байкеры, едва мы ушли от стоянки. Это что-то сверхъестественное.

Словно безумный я зашелся в диком беззвучном смехе- у меня дома непонятное существо, что убило уже двоих, а все, что меня волнует- как оно находит их? Бред, по-моему, я начинаю тихо сходить с ума. Соберись, Френк! Нужно избавиться от всего, что чертов Майки натаскал ночью- мороз прошёл по коже от осознания, какие еще сюрпризы этот маленький зеленый маньяк-расчленитель мог раскидать по всему дому. Черт, Френк! Быстрее! Быстрее!

Других частей тела я найти не смог. От кисти избавился с помощью измельчителя, правда, в первый раз по незнанию не отвернулся- получил порцию крови прямо в лицо, тут же блеванул...Но дальше дело пошло быстрее. Кольцо выкинул в местный пруд неподалеку, а постельное белье сжёг в баке с отходами.

Френки недовольно морщился, когда я доставал его из кладовки:

-Нельзя! Убивать! Людей!- внушал я маленькому подлецу- Нельзя! - он лишь испуганно щурился, пытаясь закрыться от яркого света. Моё сердце невольно сжалось от жалости- трогательный, крохотный, даже острые когти не портили его, а наоборот, придавали всей его фигуре детскости. Словно были непосильной ношей для такого маленького тельца, волочились они по полу, когда он, обессилев, опустил лапки вниз.

-Прости, прости меня, Майки- я едва не зарыдал, прижимая его к себе. Кто здесь больной ублюдок - так это я! Майки- единственный, кому я дорог, кто за меня заступился. А в ответ...

-Пойдем, малыш, пойдем. Я устрою тебя спать, пойдем- глаза защипало от слез, когда я на руках внёс его обратно в чулан, настроив на приёмнике его любимую волну. Майки, свернувшись на лежанке словно кот , стал мерно дышать - засыпает. Я сидел, легонько поглаживая его чуть влажную голову, прислонившись спиной к стене.