К-9: Ученик. Учитель

Вопреки тому, что рассказывал Хауку, Джей был уверен: человеку за глаза хватило бы и Столицы. Остальное давала Пустошь. И вместо того, чтобы тратить столь драгоценные ресурсы и жизни на сохранение гниющих останков прошлого, не лучше ли шагать вперед? Пустошь злилась, давила, сопротивлялась, забирала себе все следы минувшей эпохи. Давно прошло то время, когда без опоры на науку павшего мира человек не мог ничего сделать. Так за кой черт за нее держаться и дальше?

А с другой стороны, глупо спорить: хлеб — невероятно вкусная штука. А еще есть молоко, пусть и до обидного мало. Картошка. Соя… Все это столь разительно отличалось от добычи из Пустоши, что действительно казалось божественным, волшебным, невероятным. Чужим до детского искреннего восторга.

Дверь в чей-то небольшой магазинчик открылась внезапно, пронзительно звякнув колокольчиком от удара. Джей с шипением тряхнул ушибленной рукой: еще чего не хватало — повредить вторую. Все же слишком тесные улицы, не развернуться.

— Поаккуратней никак?! — вспылил сзади Хаук. Но Джею было уже наплевать. На тесноту, на боль, на все на свете.

По пути в Мидори он пытался подготовить себя к этой встрече и все без толку. Слишком внезапно и резко открылась проклятая дверь. Слишком знакомый голос на автомате произнес извинения.

Давно забытый страх поднялся из глубин, ударил пламенем по щекам, заставил уставиться в пол и все же отступить. Впервые за многие-многие годы отступить перед кем-то. Слова дезертировали прочь, оставив горячую пустоту. Что он скажет сейчас? Что скажут ему? Как Джей вообще посмел сунуться сюда после всего, что успел натворить? Его не примут. Больше никогда и нигде не примут — слишком много боли принес за собой. И слишком много сделал ошибок, которые уже не исправить.

Что-то с пронзительным звоном упало на каменную мостовую. Разлетелось стеклом. Растеклось по гладкой брусчатке сквозь тряпичную сумку. В воздухе резко запахло местной настойкой. Из яблок.

Джей не выдержал, зажмурился, шарахнулся еще назад, чудом не влетел в Хаука. Тут же замер, не смея поднять глаза. Он не хотел видеть перекошенного от ярости лица, слышать знакомый голос. Слишком боялся увидеть себя чужаком. Тонущее в незнакомой панике сознание едва достиг обеспокоенный вопрос Хаука.

А потом все исчезло.

Растворилось в тепле, в давно забытом чувстве защиты. Той самой, от которой каждый раз так глупо отбрыкивалась упрямая гордость.

— Что же ты так долго, малыш?

Дэрри обнимал слишком крепко. Рана наверняка опять откроется, наверняка опять возмутится тупой пульсирующей болью и кровью. Но сейчас в той пустоте, с которой Джей напрасно пытался справиться столько лет, наконец зазвучал чей-то голос.

Родной.

Настоящий.

И Джей отпустил себя. Выдохнул. Разжал судорожно сжатые кулаки. Впервые за долгие-долгие-долгие годы без раздумий доверился кому-то, кроме себя самого.

— Дэрри, я…

— Знаю, ты опять наделал глупостей. Я тут читал про Ферро… Чем ты только думал, Джереми Расселл? Надо было идти сюда. Сразу.

Голос звучал тепло и грустно. Джей чувствовал, как крепче сжимаются руки на плечах, как пальцы впиваются в куртку. А в нем самом таял лед потери и одновременно все сильнее и жарче распалялась вина.

Потому что Дэрри не ругал.

В его голосе было только счастье. Горькое от всего пережитого.

— Про… — Джей запнулся, выдохнул сквозь сжатые зубы. Едва слышно. Совсем не то, с чего начал: — Помоги.

— А как же иначе? — сильная рука, с мозолями уже от работы в городе, а не оружия, знакомо взлохматила волосы. Джей не раз ловил себя на том, что случайно перенял это у Дэрри. — Как же иначе, малыш? Седина тебе совсем не к лицу… Ну-с! — негромкий голос сменился зычным и звонким. Дэрри отстранился и от души хлопнул по плечам, как всегда любил делать при встрече.

Свое лицо в этот момент Джей боялся представить. Боль вспышкой ударила в голову, даже в глазах потемнело — слишком уж неожиданный вышел сюрприз. На Хаука смотреть вообще не хотелось. Да и взгляд уже поймал Дэрри. Он это умел. Вот уж точно, талант.

— Ты что… еще и ранен?

— Фигня, почти зажило, — цедить слова приходилось сквозь зубы, зато голос слушался.

— Где-то я это слышал. Тебя сразу в реанимацию или как?

— Даже не думай тащить меня в больницу, ясно?!

— Да ну? Не напомнишь, чем в последний раз закончилось твое «фигня, заживет»?

— Тот раз не этот, — еще яростней взвился Джей. Вот уж то, что его потащат в больницу, он ждал еще как. — Подпиши поручительство, за глаза хватит!

— Ты еще прикажи мне.

— Да без проблем! Погоны видел?!

— Ага. Видел, как же. Ты ж у нас грозные боевые полтора метра. Прям концентрат Командующего. И о каком поручительстве, кстати, речь?

— А вы друг друга стоите… — вдруг вмешался Хаук, да только голос не рассчитал и, наконец, заставил о себе вспомнить.

* * *

Хаук все это время знать не знал, куда ему деться. Но лишним себя вовсе не чувствовал. Неуместным, ненужным в развернувшейся перед ним сцене, но вовсе не лишним. Почему-то Дэрри совсем не воспринимался, как чужак. А Джей…