К-9: Ученик. Учитель

Узкая улочка свернула один раз, второй, и вот в нос Хаука ударил знакомый, дурманящий аромат хлеба. Вместе с запахом вспомнился вкус, и уже изрядно проголодавшийся желудок дал о себе знать совершенно не уместным ворчанием. Увы, слишком громким в тишине их небольшой компании.

Разговор не вязался, да.

Но шли они совсем недолго. Во всяком случае, молчание не успело стать неловким, и нарушать его пока не хотелось. До этого момента, конечно.

Только смех Дэрри вовсе не был обидным. Не дергал за хвост упрямую гордость, не заставлял краснеть от стыда, даже смущение — и то куда-то делось, уступив задорному веселью. Этот смех был теплым и действительно родным. Хаук сначала думал, что «внук» — это просто неуклюжая шутка, но за первые же минуты общения та уверенность куда-то делась. Почему-то рядом с Дэрри вовсе не было неловкости или желания ставить шипастые стены. Из-за Джея? Или все же сам Дэриэн Райс оказался таким человеком, который запросто может стать «своим» — стоит лишь захотеть?

А тем временем запах становился сильнее, и когда они замерли у невысокой декоративной ограды, скорее просто обозначающей участок, чем защищающей его, заполнил всю улицу.

— Добро пожаловать! — Дэрри толкнул калитку — такую же условную, как сама ограда — и с белозубой улыбкой пригласил внутрь. — Пекарня Райса рада приветствовать дорогих гостей!

— С каких пор ты любишь эти кривляния? — фыркнул Джей, делая шаг на усыпанную крупными камушками тропинку. — Пекарня, да?.. Кто бы мог подумать.

— Не ворчи, тебе не идет! Вон, учись у Хаука — сразу видно: парень тут впервые и в полном восторге! А уж когда попробует мой хлеб…

— Я давал ему.

— Что?

— Хлеб. В Городе Новичков дал попробовать.

— Ну, не мой же, — пожал плечами Дэрри и подтолкнул открывшего было рот Хаука вперед. — Мой с той фигней не сравнится. Хотя мука там моя, чтоб ты знал. Крупные официальные поставки той гостинице неинтересны…

— И как? Окупается?

— А то! Один заказ — считай, участок оплачен. Остальное у меня своё — от фонда давно откупился. Хотя, уверяю, местные всегда найдут, за что драть деньги.

На это Джей только фыркнул и первым зашел в гостеприимно распахнутую дверь. Остановился, будто споткнулся, и тут же замер, как вкопанный. Хаук едва не влетел ему в спину:

— Эй, ты чего?

Правда, вопрос потерял свой смысл, еще не успев отзвучать. Хаук уже увидел «чего». Уже понял и предпочел замолчать. Только тихо отошел в сторону, позволяя войти негромко кашлянувшему сзади Дэрри.

— Может… выключить? — неуверенно предложил он, остановившись за спиной Джея. Но тот даже не ответил. Просто смотрел перед собой, жадно, будто пытался запомнить раз и навсегда до мельчайших деталей всё, что увидел.

Или вспомнить, ведь когда-то был частью каждого запечатлённого момента.

Фотографии.

Совсем немного, но большие, цветные и яркие.

Под проекторы была отведена целая полка, и изображения занимали всю стену. Разных размеров. На разной высоте. Каждое четко на своем месте, иногда чуть перекрывая друг друга, но совсем не мешая.

На той, что была ближе всего, Хаук с трудом узнал Джея — еще мальчишку лет, может, восьми-девяти. Без очков и с нормальными серыми глазами, вовсе не в форме «внешнего», он стоял рядом с каким-то мужчиной. Форма стрелка, знакомые очки на шее, видимо, не переданные еще… сыну? И мелкая, едва читаемая надпись на нашивке: Джей Фолк. Не Расселл.

Чуть выше — снова дети. Молодой еще Дэрри разнимает двоих мальчишек. У Джея, его Хаук узнал теперь сразу, разбита губа, у второго уже наливается цветом здоровый фингал. Вглядевшись в смутно знакомые черты, Хаук с удивлением узнал Кастиэля. Вот оно, доказательство нежной дружбы с ранних лет.

А по другую сторону еще фотографии. Со свадьбы. На каждой из которых улыбки, полные такого счастья, что у Хаука заныло в душе.

Мэй была… Красива. Но не такой красотой, на которую истекают слюнями в барах. Теплые зеленые глаза, короткие черные волосы, едва закрывающие уши, улыбка. Особенная улыбка. От неё становилось тепло даже тут, за гранью фотографии. Хаук знал, что Мэй была медиком, но легко угадал бы это и так. Люди с такой улыбкой просто не могут отнимать жизни. Пусть даже тварей. Только спасать.

Наверное, в такую девушку нельзя не влюбиться.

И Джей рядом с ней был совсем другим. Счастливым. Таким его вряд ли еще хоть кто-то увидит.

А ближе всех к стене не то фоном, не то чем-то большим — огромная фотография отряда.

Хаук почувствовал, как и без того сжатые кулаки сжимаются крепче. До дрожи. До судороги. Он уже слышал о каждом из этих людей, но теперь смог их еще и увидеть. Живых. Счастливых. Всех девятерых — «К-9» не зря когда-то коротко звали «Девяткой». Но о том, что перед ним легендарный отряд, Хаук даже не думал.

Он смотрел перед собой и холодел от осознания увиденного. Слишком страшная картина: последний оставшийся в живых и вся память о тех, кто был ему дороже жизни. Тех, от кого остался лишь тихий шепот из прошлого, навсегда пойманный, запертый во времени объективом.

И Джей. Живой перед лицами ушедших. Живой вопреки даже собственной воле.