К-9: За чертой мести

К слову, втроем в этой комнатушке стало совсем тесно. Но совместная пьянка, как говорится, сближает. И из всех неудобств это казалось самым мелким. А наутро ряды зрителей бесплатного концерта «Хаук и снаряжение» пополнились еще одним. Впрочем, у Страйда нашлось куда больше сочувствия, чем у «внешних». Он даже попытался найти способ помочь, но, узнав, в какой именно краске повезло измазаться высотнику, лишь подтвердил слова Джея.

Кажется, теперь у Хаука будет своя оригинальная «фишка». Из разряда зеленых губ Джейд, разноглазости Джея или крашеных волос Кастиэля. Только сейчас в голову пришла мысль, что неизменно презираемая многими городскими тяга «внешних» к ярким особенностям на самом деле имеет под собой вполне понятное основание. Физиономия Хаука сейчас — случайность. Глаза Джея, по словам Системы, — несчастный случай. Если так посмотреть — уже выходит какая-никакая закономерность. И кто знает, сколько подобного оправдывает внешние особенности.

Хаук знал — городские над этим смеются. Некоторые очень зло. Особенно яркие случаи и вовсе пародируют. Наверное, тем, кто становится жертвой таких насмешек или просто знает правду, бывает очень больно. Потому и вспыхивают драки.

— Я надеюсь, — вклинился в невеселые рассуждения голос Джея, — что все твои мысли сейчас о том, как будешь выбирать себе снаряжение, Хаук.

— А?

— Я спрашиваю, о чем задумался? С таким лицом впору мировые проблемы решать.

— Да нет…

Озвучивать то, о чем сейчас думал, Хаук не хотел. И врать тоже не хотел — хватит и той жестокой лжи, на которую подбил его Кастиэль. Но взгляд Джея будто проникал в самую душу, и не ответить просто не выходило. Впрочем, так даже лучше:

— Над тобой ведь смеялись, да?

— Что?

— Ну, глаза разные. Рост такой, что впору одеваться в детских… — Хаук осекся, прочитав в глазах Джея фактически приговор. Страйд и Кастиэль почти синхронно нашли множество причин немедленно покинуть кухню. Сам высотник приготовился к казни. Но Джей, как ни странно, поступил совсем иначе:

— Боишься, что над тобой весь рынок ржать будет?

— Хрен там. Просто… стебутся над «внешними» в основном городские. Я подумал…

— А, тяга к справедливости проснулась? Ну так вот, Хаук. Запомни первое: посмеешь вякнуть подобное в мой адрес при чужих — договорить не успеешь. Ученик обязан уважать мастера. Это ультиматум. Все вопросы, способные хоть как-то подставить, — без лишних ушей. Учись сначала думать, потом говорить.

— Тут нет чу…

Хаук поперхнулся, получив удар прямо в солнечное сплетение — Джей резко толкнул стол вперед, заткнув ученика наибыстрейшим способом. Высотник тут же вскинулся, но наткнулся на такой взгляд, что даже самые острые шипы характера не рискнули себя проявить.

— Второе: перебьешь меня еще раз — не сможешь говорить ближайшие сутки. Мне плевать, кандидат ты в ученики, ученик или просто юнец, которому приспичило погеройствовать. Чтобы что-то вякать против меня — поднимись на мой уровень. И последнее: то, как выглядит твоя физиономия сейчас — результат твоей же глупости. Запомни урок раз и навсегда. Будь в твоих руках оружие — остался бы без башки. Любопытство — палка о двух концах. Подобное любопытство в Пустоши недопустимо. Ты сначала слушаешь — потом действуешь. Что же касается «справедливости» и прочей идеалистической ерунды — она неприменима там, где проходит граница городской-«внешний». Кто-то принимает, кто-то нет. Кто-то понимает, кто-то нет. Всегда будут вспыхивать тупые споры и драки. Лезть что-то кому-то доказывать или вправлять мозги — самое неблагодарное дело. Ясно?

— Ясно, — хмуро отозвался Хаук, вставая из-за стола. Настроение оказалось испорчено напрочь. То, что произошло сейчас, отличалось и от лекций-сказок Джея, и от снисходительных подколок Хизара, который учил по принципу «захочет — спросит». — Я пойду.

— Куда?

— Ну… наверх.

— Я тебя отпускал?

— Нет.

— И куда ты собрался?

Несколько мгновений Хаук пытался «переглядеть» Джея, но вновь проиграл и плюхнулся назад на свое место, смотря теперь демонстративно в сторону. Этот вольный ему кто, отец? Нет, Хаук, конечно, сам хотел у него учиться, но… Это «но» становилось все весомее с каждым словом, сказанным в высокомерно-приказном тоне. Лидер, да? Джей не просто не сомневался, что его послушают. Казалось, что мысль о неподчинении никогда и не появлялась в его голове. Не удивительно, что Кастиэль говорил о ненависти. Насколько бы правдивы ни были слова Джея — общаться в такой форме с другими у него по-простому не было права. Может, навыки и ставят его выше других в Пустоши, но не здесь и не сейчас.

— Джей, — собравшись с духом, начал высотник. И был тут же перебит:

— Расскажи мне все, что запомнил о своем будущем снаряжении.

— Я не договорил.

— Мне плевать. Я задал вопрос — ты отвечаешь.

— Да пошел ты.

— Значит, завтра мы идем без тебя.

С этими словами Джей встал из-за стола, оставив Хаука хватать ртом воздух от злости, и направился к двери. Ну уж нет. Черта с два проклятый сосед так отсюда свалит. Высотник резко выпрямился, ударив раскрытой ладонью по столу:

— Я не договорил!