К-9: За чертой мести

— Ну, ты утром верно угадал, что эта краска нужна, чтобы ставить метки, — со вздохом начал Джей, двигая ближе свою порцию. — Только все не так просто. И мыслить надо глубже. Из всего отряда высотник первый, кто лицом к лицу столкнется с высотой и с теми… кто приветствует по пути. Это необходимо понимать: роль высотника на подъеме идентична роли центра на равнине. Столь же важна и столь же ответственна. Подняться на неизвестную стену бывает очень трудно даже для профи. А те, кто пойдет следом и для кого ты обеспечиваешь дорогу, в большинстве своем не способны сделать это самостоятельно. Ты для них и путь, и страховка. От того, как ты выберешь маршрут, зависят их жизни. Так для чего же метки? Первый ответ очевиден — чтобы те, кто идет следом, не сунули руку в чью-то нору, а то и пасть. Второй ответ — опасные места, но об этом позже, на практике.

— И какое отношение это имеет к моей роже? — мрачно вклинился Хаук, воспользовавшись паузой. Усвоил, что перебивать не стоит. С первого раза. Похвально.

— Очевидно, что существует некая общая система знаков. Их более ста и каждый «внешний» учит их наизусть в первые же дни обучения. Потому у высотников всегда есть минимум четыре стандартных цвета. Состав краски учитывает все: от освещенности до поверхности и погодных условий. В очках её прекрасно видно даже в дыму или тумане. Но высотников много. Отрядов тоже много. Задач и целей в разы больше. А Пустошь изменчива. «Зеленый» маршрут сегодня может стать «красным» завтра, и другому высотнику придется ставить уже совершенно иные знаки. Таким образом встает очевидная задача избежать путаницы, которая может привести к фатальной ошибке. Краска учитывает и это. Её состав таков, что за несколько часов — в зависимости от поверхности и внешних условий — она полностью испаряется. Что у тебя, прямо скажем, на лице написано.

— А сразу нельзя было сказать?! — оскорбленно взвился Хаук.

— Тогда ты бы расслабился и не запомнил.

Ответом стало насупленное молчание. Во всем облике мальчишки явно читалось, что наступать на грабли собственной неопытности ему уже поперек глотки. Но, увы, это только начало. С другой стороны, такое отношение может гарантировать: много однотипных ошибок ученик не допустит. Стыд — лучший учитель. Чем он сильнее, тем глубже урок въедается в мозг.

Негодование Хаука сошло на нет удивительно быстро. Неужели он уже начал привыкать к закидонам Джея? Или смирился? Или… да, скорее всего, предстоящий поход в Пустошь просто затмевал собой все эти мелкие подколки. «Внешний» исполнил свое обещание, и в то время как Кас уже преспокойно дрых, Хаук боролся с зевками и слушал ту самую лекцию.

Вся суть которой сводилась к банальному: если что, стой в сторонке и не отсвечивай.

Блеск.

— А если на меня бросится кто-то голодный и зубастый?

— Молись Джейд. Она будет прикрывать нас весь поход.

Хаук скептически приподнял бровь. Он уже немного научился отличать, когда Джей говорит серьезно, а когда иронизирует. Значит, лучшим выходом сейчас будет промолчать и дождаться продолжения. В конце-то концов, соседушка тоже хочет спать, разве нет?

— Я буду очень благодарен, если ты будешь в точности выполнять приказы. Другими словами, если я говорю стоять и не двигаться, ты стоишь и не двигаешься. Хоть тебя заживо жрут. И еще одно: приказы тебе даю только я. Ни Джейд, ни Кас влезать в это дело не будут без веских на то обстоятельств. Поэтому если ситуация сложилась так, что один из них говорит тебе, что делать — выполняй.

— Ну, понятное дело. Не буду же я спорить с опытными…

— Нет. Ты не понял. Здесь и сейчас я говорю это только потому, что они Джейд и Кастиэль. Люди, которым я доверяю и в опыте которых уверен. Если бы мы шли с чужаками, ты получил бы абсолютный запрет подчиняться кому-либо, кроме меня. Это ясно?

— Понял, — хмуро ответил Хаук, но таки не удержался: — Не волнуйся, ты тут главный, никто не спорит.

Вольный с секунду смотрел ему в глаза, потом тяжело выдохнул и провел ладонью по лицу. Захотелось извиниться. Это было тем в Джее, что больше всего бесило высотника: что ему не вякнешь — все равно будешь чувствовать себя полным идиотом.

— Так.

— Извини.

— Нахер мне твое «извини»? Хаук, ты должен понять, что мое самомнение в твоем случае не играет никакой роли. Дело не в том, кто главный. А в том, что я, я и только я в ответе за твою жизнь. Это не шутка и не преувеличение. Я забочусь о том, как твоей шкуре получить поменьше дыр в предстоящем походе. И именно поэтому ты не просто должен — обязан подчиняться исключительно мне. Это ясно?

Высотник просто кивнул. Говорить уже не хотелось. Зато совершенно несолидно и по-детски хотелось передразнивать. «Это ясно?», сказанное в манерных давящих интонациях Джея и подкрепленное стальным взглядом, просто просилось на язык в причудливо искривленном виде. Только вряд ли он, Хаук, после этого сможет хвастаться полным набором зубов.

Ясно ему, черт возьми. Ясно.