К алтарю по его приказу

Кайли велела себе не устраивать сцен. Разве у нее не было самой восхитительной ночи с самым восхитительным сексом? Так что из того, что Аристон собирается на работу, когда большинство лондонцев еще спит, предвкушая пару дней уик-энда? Это цена, которую приходится платить жене состоятельного мужчины. И все же Кайли было трудно не испытывать разочарования, ведь было бы так приятно хоть раз провести утро в постели! Заниматься тем, чем обычно занимаются новобрачные, – шутливо негодовать по поводу крошек на простыне или спорить, чья очередь варить кофе.

Но ведь ее нельзя назвать обычной новобрачной, не так ли? Она – жена влиятельного магната, который женился на ней только ради ребенка.

Кайли заставила себя улыбнуться:

– И когда ты вернешься?

Потянувшись за пиджаком, Аристон посмотрел на нее. Ах, как она сейчас была хороша! Тяжелые груди выглядывали из-под шелковой ночной рубашки, и эта частичная непроявленность была чертовски соблазнительна. Она, должно быть, надела ее ночью, подумал Аристон, чувствуя, как у него пересохло во рту. Ее горячий отклик на его первую ласку оставил у него долгое послевкусие.

Аристон прибыл домой с охапкой цветов, под влиянием импульса купленных у уличного торговца – пестрым букетом, не имеющий ничего общего с элегантными розами на длинных стеблях, которые обычно заказывала его секретарша. Кайли приняла его с радостью, зарывшись лицом в разноцветную массу, чтобы насладиться ее ароматом.

Его сердце сдавило, когда он вспомнил мягкий румянец на ее щеках, и яркий блеск глаз, и то, как она приподнялась на носочках, чтобы поцеловать его. После обеда Аристон посадил ее к себе на колени, рассеянно играя светлой прядью волос, пока она с немым вопросом не подняла на него глаза, и он тут же подхватил ее на руки и с примитивным рычанием собственника отнес в спальню. Но разве не Аристон говорил, что никогда не играет в пещерного человека? Похоже, на этот раз он ошибся.

Он смотрел, как Кайли заправила за ухо прядь волос – движение, которое еще больше обнажило ее грудь. Он заставил себя отвести глаза, делая вид, что поправляет манжеты.

Осознавала ли она свою всевозрастающую власть над ним? Аристон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Порой он забывал, какой был день недели, когда замечал на себе взгляд зеленых глаз Кайли. Возможно, она пыталась расширить эту власть? Возможно, это и было причиной неожиданного выражения решимости на ее лице?

– Аристон, – повторила она, – ты действительно должен идти?

– В понедельник утром из Москвы прилетает Анатолий Безродный. Мне нужно кое-что просмотреть перед его приездом.

– Ты проводишь в офисе больше времени, чем дома.

– Тебе хотелось бы установить мне расписание? Скажи моей секретарше назначать все встречи только после согласования с тобой.

– Но ты же босс! – Кайли не собиралась включаться в эту игру. – Зачем назначать их так рано?

– Именно потому, что я босс, я должен служить примером. Поэтому ты и имеешь прекрасный дом, чтобы жить в нем, и массу прекрасных вещей, чтобы носить их. Так что прекрати дуться и поцелуй своего мужа. – Аристон подошел к постели и наклонился к Кайли, вдыхая ее аромат. – Кстати, ты не забыла о сегодняшнем ужине?

– Конечно, не забыла, – ответила она, подставляя ему губы.

Ее поцелуй был скорее дежурным, чем страстным, что Аристон счел вызовом. Обхватив ее лицо, он углубил поцелуй, пока Кайли не застонала от желания. Он почувствовал искушение дать ей то, что она хотела, но быстрый взгляд на часы сказал ему, что внизу уже ждет машина.

– Позже, – сказал Аристон и, с трудом оторвавшись от нее, направился к двери.

Кайли зажмурилась, пытаясь проглотить подступившие к горлу слезы. Так в чем ее проблема? Почему она чувствует себя такой несчастной? Разве она не знала, что ее ждет, когда выходила замуж? Разве Аристон обещал ей свое сердце? Он с самого начала был честен – возможно, даже жесток, – заявив, что никогда не полюбит ее. И Кайли приняла это. Он дает ей столько, сколько может. И не его вина, если ее чувства к нему изменились. Если ей вдруг захотелось большего. Но не стоило разрешать этим чувствам расти. Продолжая желать невозможного, Кайли сама подталкивает себя к разочарованию. Разве не разумнее попытаться грамотнее воспользоваться тем, что у нее есть?

После завтрака Кайли сказала шоферу, что днем он будет ей не нужен. Казалось, он был обескуражен, и у нее мелькнула мысль, уж не приказал ли ему Аристон присматривать за ней? Нет, она не должна так думать. Это уже становилось похоже на паранойю.

Кайли собиралась пойти в Гайд-парк посмотреть на осенние листья, но что-то заставило ее сесть на поезд в Нью-Молден. Что это, ностальгия? Почему ее вдруг потянуло увидеть мир, который она оставила, когда Аристон ворвался в ее жизнь, полностью изменив ее?

Кайли спускалась по знакомой улице, ловя на себе удивленные взгляды прохожих, пока наконец не дошла до своего дома. Должно быть, она выглядела здесь совсем неуместно в своей дорогой одежде, гоняясь за призраками прошлого.