К черту «бизнес как всегда»

– Все дело в том, чтобы изменить нашу реакцию на существующие в мире проблемы, – говорит Джин Элванг. – Во-первых, мы должны очнуться и понять, что сегодня уже невозможно работать в бункере, то есть в изоляции. Все взаимосвязано, и бессмысленно говорить: этим должно заниматься правительство, а этим – благотворительные фонды. Каждый из нас должен взять на себя ответственность за то, чтобы мир стал лучше, чем он есть. Ведь это прекрасная возможность для прежде немыслимых союзов и партнерств в разных секторах – партнерств, которые могут привести к положительным переменам гораздо быстрее, чем если мы будем работать порознь. Хотя, признаюсь, мне довольно трудно представить союз, в который входили бы Ричард Брэнсон, мать Тереза и Дэвид Кэмерон!

Мне тоже трудновато это представить, но я точно не хотел отсиживаться в бункере, а потому с радостью согласился, что бункерам нет места там, где мы работаем. Творить добро для человечества и планеты – самая неосвоенная предпринимателями территория. В то время как правительства все чаще отказываются предоставлять социальную помощь населению, а необходимость вплотную заниматься и локальными, и глобальными проблемами становится все более насущной, у нас появляются возможности разработать новые типы бизнеса, которые отвечали бы этим нуждам и действительно могли бы изменить ситуацию к лучшему. Этих возможностей не счесть, и проявляются они в самых разных формах: от помощи людям (такой, как тюремная реформа) до образования, от здравоохранения до источников возобновляемой энергии и всемирных сетей коммуникации. Список можно продолжать. Некоторые из найденных решений будут прибыльными, другие принесут опосредствованную прибыль, решив наболевшую проблему, третьи окажутся чем-то промежуточным. Такие новые типы бизнеса возникают по всему миру, начиная с того, что ближе всего моему сердцу: здравоохранения и материального благополучия людей. Но прежде чем мы перейдем к этим возможностям, я хотел бы поделиться своими мыслями о поездке в Южную Африку в разгар эпидемии СПИДа. Эта поездка стала поворотной точкой в моей жизни.

Есть вещи и события, которые меняют тебя навсегда. Они действуют на таком глубоком уровне, что ты не просто не можешь их забыть – ты знаешь, что обязан что-то сделать! Когда я стоял в южноафриканской больнице, полной умирающих людей, я испытал такое потрясение, что оно казалось невероятным. Я плакал – и смахивал набегающие снова слезы. Да, я был потрясен – но одновременно был в ярости. Такого не должно происходить.

Это было в 2004 году, вскоре после того, как стартовал наш фонд Virgin Unite. То, что я наблюдал в течение той страшной недели, было немыслимо. В те дни мы с Брэдом Питтом, всемирно известной певицей Эстель, Джин и Эмили Сэйер из команды Unite выехали в пригороды южноафриканских городов, чтобы увидеть, что же происходит в разгар эпидемии СПИДа. Это были общины, которые я помнил еще со времени своего первого путешествия в ЮАР с родителями в 1999 году. Тогда все казалось ярким, веселым – и мы верили, что этот народ, который столько лет не знал ничего, кроме проблем, еще станет посланником надежды для всего мира. Источником большей части этой убежденности и этого вдохновения был Нельсон Мандела, первый черный президент и лидер Африканского национального конгресса. В 1999 году после пятилетнего срока он покинул свой пост, а его место занял Табо Мбеки, выигравший вторые в истории страны демократические выборы.

– Мы будем трудиться вместе, – сказал мистер Мбеки, – чтобы Южная Африка действительно принадлежала тем, кто в ней живет, будь то черные или белые граждане.

Эти слова запали нам в душу, и мы – я и мои родители – были уверены в будущем страны. Мы организовали прекрасный заповедник Улусаба, примыкавший к национальному парку Крюгера. В тот момент он был выставлен на продажу, и нам уже виделся прекрасный охотничий домик на вершине холма, куда люди могли бы приезжать в отпуск, чтобы насладиться лучшими видами в Африке. Я любил и люблю учиться всему новому, если предоставляется такая возможность, поэтому мы проехали по пригородам Йоханнесбурга и исследовали бесконечные горизонты саванны. В 1999 году дороги в пригородах пестрели вывесками малых предприятий и магазинчиков – символов лучшего будущего после исчезновения апартеида. Но в ту неделю 2004 года все, что мы видели вдоль дороги, были объявления похоронных бюро. Миля за милей, миля за милей… Тревожные зловещие знаки. Мне действительно казалось, что мы едем по мертвым дорогам ада.

Всюду было одно и то же. В забитых людьми больницах и хосписах, которые мы посетили, нам показывали палаты, где люди молча ждали смерти. Ни тени надежды на лицах – они смирились со своей судьбой. Толпы людей лежали и в коридорах, ожидая, пока кто-нибудь умрет и освободится кровать в палате.

Наша небольшая группа просто онемела от увиденного. Мы выходили из последней палаты в прихожую хосписа, словно одеревенев от шока и чувства бессилия. В прихожей и в соседней с ней приемной стояла группа женщин.