К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— А этот колеблется, — сказала Панси, взяв одно из писем. Гарри настороженно посмотрел на неё, но Гермиона заверила, что ей верить можно. Гарри кивнул, чтобы она читала дальше: — Говорит, что ты вроде не похож на сумасшедшего, но лично он не хочет верить, что Сам-Знаешь-Кто возродился, поэтому не знает, как ему теперь быть. Только пергамент зря перевел!

— А вот еще один, которого ты убедил, Гарри! — возбужденно воскликнула Гермиона. — «Прочтя Вашу версию этой истории, я был вынужден заключить, что „Пророк“ обошелся с Вами крайне несправедливо… Хотя мне очень не хочется верить в возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, я вынужден признать, что Вы говорите правду…» Да это же просто чудесно!

— Еще одна думает, что ты просто гонишь волну, — сказал Блейз, выбрасывая за плечо скомканное письмо, — зато эта пишет, что ты обратил ее в свою веру и теперь она считает тебя настоящим героем… даже фотографию свою приложила, ого!

— Что здесь происходит? — раздался позади тонкий, фальшиво-приторный голосок Гарри поднял взгляд от вороха конвертов, которые держал в руках. Гермиона с Блейзом поспешили сесть на свои места. За Фредом и Полумной стояла профессор Амбридж — ее жабьи глаза навыкате озирали разгром, учиненный совами на столе перед Гарри. Позади нее он увидел толпу жадно наблюдающих за ними учеников. — Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер? — вкрадчиво спросила Амбридж.

— А что, разве это преступление — получать письма? — громко осведомился Фред.

— Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, — предупредила Амбридж. — Ну, мистер Поттер? — Гарри помедлил, но он не видел возможности скрыть содеянное; было ясно, что рано или поздно «Придира» попадется ей на глаза.

— Люди пишут мне потому, что я дал интервью, — сказал Гарри. — О том, что случилось со мной в прошлом июне.

Произнося эти слова, он невольно скользнул взглядом по столу для преподавателей: у Гарри возникло страннейшее чувство, что секунду назад Дамболдор наблюдал за ним, но, посмотрев на директора, он убедился, что тот поглощен разговором с профессором Флитвиком.

— Интервью? — повторила Амбридж еще более тонким и мерзким голосом, чем обычно. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что репортер задавала мне вопросы, а я на них отвечал, — сказал Гарри. — Вот… — И он кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На ее бледном, рыхлом лице проступили отвратительные фиолетовые пятна.

— Когда вы это сделали? — спросила она чуть севшим голосом.

— В последний выходной в Хогсмиде, — сказал Гарри. Она посмотрела на него, вне себя от ярости; журнал дрожал в ее коротких толстых пальцах.

— Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер, — прошептала она. — Как вы осмелились… как вы могли… — Она сделала глубокий вдох. — Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий. — терпение Гермионы кончилось, и она, вскочив из-за стола, подошла к Амбридж.

— Вы не имеете права лишать Гарри выходных в Хогсмиде! — возмутилась девушка. Амбридж усмехнулась, и схватила Гермиону за шиворот.

— Дрянная девчонка забыла своё место? — усмехнулась Амбридж. Увидев эту стычку, встали Снегг, Дамболдор и МакГонагалл, они уже начали подходить к ним, — ты также участвовала в этом да?

— Конечно, ведь это была моя идея, — победно улыбнулась Гермиона. Амбридж отвесила ей пощёчину. Гермиону это не обидело, даже рассмешило.

— Вам двоим запрещено посещать деревню Хогсмид, я выпишу распоряжение с подписью министра. И также, Грейнджер, вы будете приходить в мой кабинет вместе с Поттером.

Не прошло и часа, как по всей школе расклеили гигантские объявления — они появились не только на факультетских стендах, но и в коридорах, и в классных комнатах.

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Любой учащийся, уличенный в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключен. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №27.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

Всякий раз, когда Гермионе попадалось на глаза одно из этих объявлений, она прямо-таки расцветала от удовольствия.

— Да что тебя так радует? — не выдержал Гарри, когда они шли на урок Зельеварения.

— Неужели ты не понимаешь? — удивилась Гермиона. — Даже если бы она сама захотела, чтобы в школе не осталось ни единого человека, который не читал бы твоего интервью, она не могла бы придумать ничего лучше, чем запретить его!

Похоже, Гермиона была права. Хотя Гарри ни разу даже мельком не видел в школьных помещениях запретного журнала, к концу дня все только и делали, что цитировали друг другу его интервью. Гарри слышал, как о нем шептались в коридорах перед занятиями, за обедом и на задних партах во время урока, а Гермиона, заглянув в туалет для девочек перед лекцией по древним рунам, сообщила, что во всех кабинках только об этом и судачат.