К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

Дождь молотил в брезент, Гермиона еле сдерживалась, чтобы не ударить каждого из них. Восторг, который они испытывали несколько минут назад, исчез, как будто его и не было никогда, сгинул, подобно фейерверку, который вспыхивает и гаснет, оставляя после себя темноту, сырость, холод. Где спрятан меч Гриффиндора, они не знали, да и кто они, собственно, такие — трое живущих в палатке подростков, единственное достижение которых сводится к тому, что они пока еще не мертвы.

— Так почему же ты все еще здесь? — спросил Гарри у Рона.

— Хоть убей, не знаю, — ответил Рон.

— Тогда уходи, — сказал Гарри.

— Может, и уйду! — крикнул Рон и подступил на несколько шагов к не двинувшемуся с места Гарри. — Ты слышал, что они говорили о моей сестре? Но тебе на это чихать с высокой елки, верно? Подумаешь, Запретный лес! Гарри Видавшему-Вещи-Похуже Поттеру плевать, что с ней там происходит. Ну, а мне не плевать ни на гигантских пауков, ни на умалишенных…

— Я сказал только, что она там не одна, что с ними Хагрид…

— Да-да, я уже понял, тебе плевать! А как насчет остальной моей семьи? «Уизли вовсе не нужно, чтобы покалечили еще одного их ребенка» — это ты слышал?

— Да, и…

— Не интересуюсь и ими, так?

— Рон! — крикнула Гермиона, — это же не значит, что произошло что-то еще — такое, о чем мы не знаем. Подумай: Билл уже весь в шрамах, многие наверняка видели, как Джорджу оторвало ухо, ты, как считается, лежишь при смерти, я уверена, только об этом он и говорил…

— Ах, ты уверена? Ну, отлично, тогда и я за них волноваться не буду. Вам двоим хорошо, вы своих родителей надежно попрятали…

— Мои родители мертвы! — взревел Гарри.

— А мои, может быть, в одном шаге от этого! — завизжал Рон. Гермиона ударила его ещё раз.

— ДА ЛУЧШЕ БЫ ОНИ БЫЛИ РЯДОМ, ЧЕМ ВОВСЕ ЗАБЫЛИ МЕНЯ!

— Так УХОДИ! — крикнул Гарри. — Возвращайся к ним, притворись, что вылечился от обсыпного лишая, мамочка накормит тебя и…

Рон сделал неожиданное движение. Гарри отреагировал мгновенно, но, прежде чем палочки вылетели из их карманов, Гермиона подняла свою.

— Протего! — крикнула она, и невидимый щит отделил ее с Гарри от Рона — мощь заклинания заставила всех троих отпрянуть на несколько шагов. Разъяренные Гарри и Рон вглядывались друг в друга сквозь прозрачный барьер, и казалось, будто каждый впервые ясно увидел другого. Ненависть к Рону разъедала Гарри, как ржа: что-то, соединявшее их, было разрушено навсегда.

— Оставь крестраж, — сказал Гарри. Рон через голову сорвал с шеи цепочку и швырнул медальон в ближайшее кресло. А потом взглянул на Гермиону:

— Что будешь делать?

— О чем ты?

— Ты остаешься — или как?

— Рон, ты не можешь уйти, — запротестовала Гермиона, — нам…

— Будет лучше, если тебя не будет! — воскликнул Гарри.

— ДОСТАТОЧНО! — перешла на хрип Гермиона.

— Я понял.

— Нет, Рон, постой!

Однако Гермионе помешали ее же Щитовые чары, а когда она сняла их, Рон уже выскочил в темноту. Гарри стоял неподвижно, молча, слушая, как она, выкликая среди деревьев имя Рона, надрывает горло. Через несколько минут Гермиона вернулась с мокрыми, липнувшими к лицу волосами.

— Он ушел! Трансгрессировал!

Она рухнула в кресло. Конечно, терять друзей она не любила, да и любой бы разрыдался, но девушка держалась. Гарри охватило странное оцепенение. Он наклонился, поднял крестраж, повесил его себе на шею. Стянул с койки Рона одеяла, накрыл им Гермиону. А потом забрался на свою и, вслушиваясь в стук дождя, уставился в темную брезентовую крышу.

Реджина пребывала в некотором шоке.

— Дядя Рон бросил вас? — ужаснулась Реджина, — как так?

— Я потом расскажу тебе, что случилось, а сейчас слушай…

Прошло несколько недель после ухода Рона. Сразу же после его побега, Гермиона и Гарри на следующее утро решили трансгрессировать, переместившись в другое место. На этот раз они выбрали какую-то скалу, где их точно никто не сможет найти.

Уже долгое время они вообще не говорили о Роне. Гарри твердо решил, что никогда в жизни не произнесет больше его имени, а Гермиона, читая его мысли, не разговаривала о Роне. Сам Гарри завел привычку вытаскивать потихоньку Карту Мародеров и рассматривать ее при свете волшебной палочки. Гарри ждал, когда в коридорах Хогвартса снова появится точка с именем Рона — это будет доказательством, что он благополучно вернулся в уютный замок под защитой своего чистокровного происхождения. Однако Рон не появлялся на Карте, и скоро уже Гарри доставал ее только ради того, чтобы смотреть на имя Джинни в спальне для девочек. Вдруг она почувствует сквозь сон силу его взгляда, вдруг каким-то образом догадается, что он думает о ней и надеется, что у нее все хорошо. Гермиона видела, что Гарри переживает не меньше её.

Примерно на шестое число декабря, Гарри попросил Гермиону провести с ним несколько занятий по окклюменции. Гермиона согласилась.

— Легилименс!