К чужому берегу. Предчувствие.

Я осеклась на полуслове. Окошко в двери было небольшим, но сквозь него я увидела просторный двор, а посреди него — открытую коляску, ту самую, которую я не так давно, ну, может, месяц назад, видела на Елисейских полях возле ресторана Фраскати.

Это была коляска Клавьера! Он сам мне показывал ее. Только тогда она была запряжена чудесными лошадьми, «его парой», как он говорил, а сейчас… сейчас…

У меня вырвалось:

— Вот как, у вас гостит банкир Клавьер?

— Чего вам надо, мадемуазель? — забеспокоился толстый рябой парень за дверью. — С какой целью вы интересуетесь?

Я, не раздумывая, сунула в окошко серебряную монету:

— Я интересуюсь вашим гостем, приятель! Именно он мне нужен. Проводите меня к нему.

— Гражданин Клавьер изволит завтракать. И что-то я не припомню, чтоб он ждал гостей!

— Ждал, — уверила я его. — Ждал, не сомневайтесь.

Заметив, что привратник колеблется, я добавила уже тише:

— Видит Бог, вам не будет урона от того, что вы проведете меня к Клавьеру. Вас никто не обругает. В конце концов, если я пробуду у него меньше пяти минут, обещаю заплатить вам по франку за минуту, чтобы возместить вам неприятности… идет?

— Пусть будет по-вашему. — Он отступил в сторону, стал возиться с замками. Потом ухмыльнулся: — Ох и ловок же этот банкир! Без конца к нему девицы бегают. То одна черноглазая, то другая… и все из Мальмезона. Должно быть, до старости он не остепенится!

Я велела ему замолчать и поскорее поворачиваться. В сущности, обнаружить Клавьера в этом трактире не было для меня такой уж неожиданностью. С тех пор, как в Мальмезоне стал ночевать первый консул, дорога во дворец банкиру была заказана, однако кое-какие делишки с Жозефиной у него еще оставались, и они не прерывали общения. Наверняка сюда постоянно бегали ее служанки с записками, а может быть, и она забегала — тайком, под густой вуалью, пока ее супруг занимался делами государства.

Но, даже если пребывание Клавьера в «Черной пчеле» и не было чем-то из ряда вон выходящим, для меня оно стало поистине удачей. Мне не терпелось в Париж. Просто-таки какая-то дрожь пробирала от нетерпения, я буквально не могла стоять на месте от беспокойства. Если бы не Клавьер, мне пришлось бы бродить по этому местечку в поисках транспорта, это заняло бы несколько часов и привлекло бы внимание. Тем временем мое исчезновение из Мальмезона обнаружилось бы, и Бонапарт, чего доброго, пожелал бы меня задержать…

Законных способов у него для этого вроде бы не было, но кто знает, на что способен человек, добивающийся своего любой ценой? А тут — такое поражение! Ха, я прекрасно отдавала себе отчет, какой отчаянный и оскорбительный для него поступок совершила: бросила генерала, по сути, на глазах у света (ведь это он много дней кряду выставлял свои приставания ко мне напоказ!), прилюдно отказала и высмеяла. Бежала без оглядки, как от чумы, и вместо того, чтобы самой стать посмешищем, сделала посмешищем его, — да еще после истории с Клавьером и Фортюне Гамелен! «Как там говорил Александр? — спросила я себя с нервным смешком. — Дергать тигра за усы? Вот уж не думала, что это выражение когда-либо можно будет отнести ко мне!»

Звеня ключами, привратник довел меня до лестницы и знаком указал: дескать, Клавьер там, наверху, в номере слева от ступенек. «Черная пчела» была славным сельским заведением с добротной дубовой мебелью, чисто выбеленными стенами и пучками ароматных трав, разбросанных по красному кирпичному полу. А главное — лестница здесь совсем не скрипела, поэтому о моем приближении банкир не догадывался до той самой минуты, пока я не постучала в низкую тяжелую дверь.

— Входи, Гюстав, — раздался ленивый голос. — Там не заперто.

Пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, я вошла. Клавьер сидел спиной к двери, как когда-то в «Старине Роули», и действительно завтракал. Причем как завтракал! Глянув на его стол, застеленный белой полотняной скатертью, я едва удержалась от смешка: завтрак банкира состоял из разваренного риса с фруктами, кувшина молока и пары глазурованных пирожных… Хотя момент был неподходящий для подобных параллелей, я невольно подумала, что такой набор сладких блюд на завтрак вызвал бы полный восторг у Вероники и Изабеллы. И это молоко… Кто мог бы спорить после этого, что по наследству передается не только внешность, но и вкусы?

— Любите молоко? — спросила я негромко.

Он вскочил на ноги, будто по нему пальнули из пистолета.

— Черт возьми! Это что за явление?

Увидеть меня здесь, в «Черной пчеле», в половине восьмого утра, конечно, было удивительным. Но лицо банкира выразило не только удивление. Он смотрел на меня с недобрым выражением, едва ли не пренебрежительно, слегка скривив губы. Светлые брови его хмурились.

— Ну, и что это за новая комедия?

— Почему комедия? — спросила я. — Просто мне…

— Просто вам нужно выполнить какое-то задание вашего кузена Бонапарта? — прервал он меня. — Нет, какова наглость. Вы готовы прямо на все ради его расположения?

Я рассердилась: