К чужому берегу. Предчувствие.

— Видно, он думает, что, если дочерей у вас отберут, это задержит вас во Франции. Хитрец! У него могло бы все получиться, не будь я еще хитрее…

Потрясенная до глубины души, я встала. Прошлась по комнате на трясущихся ногах. Только сейчас мне стало ясно, какая черная опасность нависла над моими детьми. Вероника и Изабелла… Там, в далекой Бретани… Между ними и мной путь длиной в пять дней, многие лье дороги! Я могу лишиться их навсегда. Если завтра утром Клавьер, получивший с помощью Талейрана подтверждение своего отцовства, пошлет туда своих людей, уже очень скоро мои девочки окажутся под его опекой. И не будет способа вырвать их из рук этого влиятельного богача!

«Талейран, — подумала я в ярости. — Будь ты проклят! Хромой дьявол, дух из преисподней! Так не поступал со мной ни один мужчина. Нужно иметь поистине извращенный ум, чтобы воздействовать на женщину, используя ее детей! Будь проклята такая любовь!»

Меня захлестнул ужас. Скорее всего, Келли не обманывает: она не могла выдумать эту историю, потому что не владела необходимой информацией. Информация могла поступить ей только из подслушанного разговора между Талейраном и Клавьером… А можно ли подслушать что-то еще?

Я резко повернулась к мадам Грант. Глаза у меня были расширены, как у кошки:

— Ведите. Ведите меня туда, куда вы говорили.

Она с готовностью поднялась:

— Вот это правильно. Нужно знать планы своих врагов.

— Они не разошлись еще?

— Нет! Им спешить некуда, вы — в их руках. Так что они проболтают до поздней ночи под добрый виски и партию в картишки. Взяв меня за руку, Келли убедительно и властно проговорила:

— Вам надо будет бежать отсюда даже без всяких бумаг. Если, конечно, вам дороги ваши детки. Клавьер — парень не промах. А наш добрый Морис просто промурыжит вас здесь, обещая документы, и снимет все сливки с ситуации. Это в его духе.

— Никогда не подумала бы о нем так, — пробормотала я в отчаянии.

Она взглянула на меня весьма снисходительно:

— Вы просто очень плохо его знали.

Предупредив меня, что лучшим нашим союзником является тишина, она длинными коридорами провела меня на нижний этаж, в библиотеку с высоким потолком. На многочисленных массивных полках здесь пылились тысячи старинных книг — особняк де Креки славился своим книжным собранием, которое чудом уцелело в годы революции. До иных книг на верхних полках можно было добраться, только приставив к стене специальную лестницу на колесиках, с удобной площадкой наверху. Туда Келли и пригласила меня взобраться.

— Давайте, мадам, почитаем! Ха-ха, к слову, именно оттуда, с той полки, я и взяла этого проклятого «Робинзона Крузо» вместо «Путешествия в Египет»…

Под ее весом лестница скрипела. Я последовала за ней, стараясь двигаться как можно тише. Я уже догадывалась, что там, наверху, Келли устроила себе наблюдательный пункт — наверняка продырявила дырку в стене, чтобы знать все тайны министра, которого уже считала своим благоверным навеки. Так оно и было: мадам Грант привычным жестом отставила с одной из полок толстые фолианты в сторону, и за ними открылось маленькое окошечко. Глянув в него, я чуть не вскрикнула: отсюда, сверху, можно было прекрасно обозревать соседнюю комнату — маленькую гостиную, обитую красным бархатом. За лакированным столом сидели двое — Талейран и Клавьер, и лениво перекидывались в карты; на приставном столике рядом с ними красовались хрустальные графины с вином и поднос с великолепными фруктами — крупная земляника, дольки ананаса и апельсина… а в целом это все выглядело настолько близким — чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, что я испугалась, как бы они не заметили меня, и подалась назад.

— Не бойтесь, — прошептала мадам Грант. — С той стороны оконце слегка прикрыто лепниной. Они ничего не заподозрят. Но кричать, конечно, не надо.

Кричать я и не собиралась. Мне хотелось расслышать хоть что-то из их разговора, чтобы конкретнее представлять планы Клавьера, но о моих детях собеседники не говорили. Я слышала обрывки фраз, касающихся итальянской кампании и неожиданной сильной тяги Бонапарта заключить союз с Россией, потом Клавьер, как всегда, упомянул о своих пиастрах и стремлении выбраться за серебром в Мексику, — на это Талейран ему ничего не мог ответить… Я в отчаянии обернулась к Келли:

— Когда вы подслушивали их, что они собирались делать?

— Выехать в Бретань немедленно. То есть, конечно, Талейран собирался под всякими брехливыми предлогами задержать вас здесь, а Клавьер тем временем отправился бы на запад…

— Самолично?

— Этого я не поняла, — честно сказала Келли. — Вряд ли бы он поехал сам. Зачем? У него достаточно слуг. Привезти малолетних детей в Париж — не сложная задача.

Я и сама это понимала. Защитить нас в Бретани сейчас некому. Шуаны разгромлены, Белые Липы под контролем синих. Но, Боже мой, как же мне опередить этого негодяя? Даже сбежав от Талейрана, я не в силах покинуть Париж без документов.