Читаем К Эвридике полностью

Зверский лик мелькнул не раз.

Уходи, черный зверь,

Не губи простых людей.

Не стучись ко мне в дом,

Головою, кулаком.

Уходи, черный зверь,

Не пугай простых людей.

Не залазь ко мне в дом

Ни копытом, ни рогом.

Зверолюд стучал всю ночь,

А мне было уж не в мочь,

Но, когда запел петух,

Прекратился страшный стук.

Иль молитва помогла,

Иль спугнула ли козла

Светоносная заря

В новый день календаря.

Уходи, черный зверь,

Не пугай простых людей.

Не стучись ко мне в дом,

Головою, кулаком.

Уходи, черный зверь,

Не пугай простых людей.

Не залазь ко мне в дом

Ни копытом, ни рогом.

<p>Хартфортская</p>

Эй подруга, улыбнись,

Ты теперь свободна,

Отдыхай и веселись

Сколь душе угодно.

Наступает новый день.

И уходит в лету

Монархическая тень,

Уступая свету.

Вновь пройдемся мы с тобой

По полям и скверам

Потанцуешь ты со мной

В чистом поле летом

Нету больше баррикад

Ты теперь прекрасна

Каждый ныне миру рад

В жизни стало ясно.

Так восславим же мы Демократию!

Конституцию.

Революцию,

Нам свобода явилась наградою

За борьбу,

За мечту.

Так забудем же дружно монархию

Всех царей

Всех князей.

Перейдем на страницу на следующую

День за днем

Мы идем.

Мы прошли страданья

Слезы, беды, страх.

Но наши старанья

Обратили в прах

Прежние устои,

Рабство, беспредел.

И векам застоя

Наступил предел.

Кровь давно уж смыта

Растворился дым

Твое платье сшито

Белый с голубым.

Так восславим же мы Демократию!

Конституцию.

Революцию,

Нам свобода явилась наградою

За борьбу,

За мечту.

Так забудем же дружно монархию

Всех царей

Всех князей.

Перейдем на страницу на следующую

День за днем

Мы идем

<p>В ромашковом поле</p>

Воспоем светлых рыцарей в звонких балладах

И проводим мы души их к небесам.

Там их ждут красны девицы в пестрых нарядах,

Там прижмут они медовуху к устам.

Они отдали жизни за то, чтоб мы жили,

Они кровь проливали в священной войне.

За них копья и стрелы судьбу их решили,

Сжигая их души в холодном огне.

Лежат герои в ромашковом поле,

А над ними ветер ноты несет.

Хоть скелеты томятся их в неволе,

Душа каждого рыцаря с нами поет.

Уходили с надеждами дети невинные;

Возвращались лишь призраки, дети войны.

К ним тянулись погибели нити незримые,

Каждый час был предвестником новой беды.

Каждый кровью, слезами оплачивал долг,

Каждый шаг уносил солдатскую жизнь.

Смех в домах их теперь навеки умолк,

Ведь их души не здесь – они вознеслись.

Лежат герои в ромашковом поле,

А над ними ветер ноты несет.

Хоть скелеты томятся их в неволе,

Душа каждого рыцаря с нами поет.

Каждый день мы скорбим об ужасной утрате,

Хотя слезы не кончились у матерей,

Мы должны дальше жить и петь о солдате,

И тем петь веселее, чем сердцу больней.

Не за мир вечной скорби сражался наш рыцарь,

Не за то, чтоб грустили о нем соловьи,

Но сражался лишь за улыбки на лицах,

Лишь за то, чтобы жили мы в мире любви.

Лежат герои в ромашковом поле,

А над ними ветер ноты несет.

Хоть скелеты томятся их в неволе,

Душа каждого рыцаря с нами поет.

Спят герои в ромашковом поле,

А ветер им ноты песни несет.

Кости их в земле и покое,

А душа у рыцаря вечно живет.

<p>Карнавалы Либерпорта</p>

Карнавал прекрасных улиц,

Танец звезд среди дворов.

Не видны за маской лица:

Лишь герои детских снов.

Сколько лет уже минуло

После этих славных дней?

Наша радость утонула,

Мы на дно уходим с ней.

Наступает тихий вечер,

И спокоен так залив

В фонарях зажглись уж свечи,

Мягкий свет в дворах разлив.

На костях костюм препестрый,

Маски на лице овал.

В ножнах ждет кинжал мой острый,

Я иду на карнавал

Карнавал убогих улиц

И разрушенных домов,

Не видать за маской лица,

Лишь героев детских снов.

Где мертвец под маской беса

Рев толпы разогревал,

Начинайся, действуй, пьеса,

Либерпортский карнавал.

Закружились красной лентой

Маскарада короли,

Я иду к мечте заветной

Человека здесь найти.

Только кто сокрыт под маской?

Монстр, демон иль мертвец?

Я на всех гляжу с опаской,

Где же люди, наконец?

Мы когда-то танцевали

Под покровом ярких звёзд,

До рассвета мы гуляли,

Обходя на перекрёст

Город над морскою гладью,

Что вознесся до небес.

То, что наступить страданью,

Знал наверно только бес.

Карнавал убогих улиц

И разрушенных домов,

Не видать за маской лица,

Лишь героев детских снов.

Где мертвец под маской беса

Рев толпы разогревал.

Начинайся, действуй, пьеса,

Либерпортский карнавал.

Грянул шторм из пестрый перьев,

Сад расцвел из вееров,

И среди моих собратьев

Очень много наглецов.

Только нету человека,

Средь танцоров не видал,

Карнавал же век от века

Свои танцы повторял.

Встань со мною в круг изгоев,

Закружись со мной в огне.

Мертвым не найти покою,

Так найдем искру в вине!

Все, что было, испарилось,

Боль прошла её уж нет,

Наша жизнь нам лишь приснилась.

Я под маскою скелет.

Карнавал убогих улиц

И разрушенных домов,

Не видать за маской лица,

Лишь героев детских снов.

Где мертвец под маской беса

Рев толпы разогревал.

Начинайся, действуй, пьеса,

Либерпортский карнавал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия