К грядущему триумфу

— И добро пожаловать сюда, — сказал брат Жиром, передавая ремень. Затем он протянул руку, захватил лицо Жоржет большим и указательным пальцами правой руки, заставив ее повернуть голову к себе лицом, и улыбнулся.

— Не думаю, что увижу тебя снова… до Наказания, — сказал он ей. — Хотя, возможно. Есть более чем один способ допросить суку-еретичку. — Он наклонился вперед и лизнул ее в лоб, медленно и злорадно, затем выпрямился. — Будет не так красиво к тому времени, как ты попадешь в огонь.

Она только молча уставилась на него, и он рассмеялся, затем откинул ее голову в сторону, повернулся и ушел.

А потом ее отвели в камеру, но ее новый похититель остановился у двери.

— Ты одна из приоритетных заключенных, — сказал он ей. — Пойми, ты уже однажды пыталась покончить с собой. — Он покачал головой и презрительно сплюнул на каменный пол. — Не знаю, к чему ты так спешишь. Ты скоро увидишь Шан-вей! Но мы не можем допустить, чтобы ты пыталась снова, и я видел, как люди вешались на вещи, о которых ты никогда бы не подумала, что они смогут. Он холодно улыбнулся. — Хотя не думаю, что ты будешь это делать.

А потом он раздел ее догола, там, в дверях камеры, прежде чем снять с нее наручники и бросить ее, и она ошибалась насчет отсутствия у него эмоций. Было более чем достаточно злобной жестокости в его глазах — в его ощупывающих руках — когда он превратил ее в хрупкую, обнаженную уязвимость, и она ни на мгновение не поверила, что это было только для того, чтобы удержать ее от того, чтобы повеситься на подоле своей сорочки.

Потом он один раз рассмеялся, дверь с грохотом захлопнулась за ней, и он ушел, оставив ее наедине с холодом, страхом… и отчаянием.

* * *

— Вы посылали за мной, милорд?

Отец Базуэйл Хапир быстро пересек кабинет и наклонился, чтобы поцеловать кольцо с рубином, которое епископ-инквизитор Балтазир Векко протянул ему через стол.

— Да, посылал. Садись. Думаю, ты пробудешь здесь какое-то время.

— Конечно, милорд.

Хапир с внимательным выражением лица устроился в своем обычном кресле. Он и епископ-инквизитор были старыми коллегами, хотя он был немногим более чем вдвое моложе Векко. Он был широкоплечим, с темными волосами и глазами и тонким, похожим на кошелек разрезом рта, в то время как Векко было под семьдесят, с хрупкой, аскетичной внешностью. Седовласый сероглазый прелат выглядел как всеобщий любимый дедушка со своей пышной белоснежной бородой. Пока не заглянешь глубоко в его глаза и не увидишь любопытную… плоскостность, открывающуюся прямо под их поверхностью, как непрозрачная стена.

Балтазир Векко был одним из ближайших сторонников Жэспара Клинтана на протяжении десятилетий. На самом деле, он был наставником Клинтана еще во времена обучения великого инквизитора в семинарии. Ученик, конечно, давно опередил учителя, но все же он оставался одним из ближайших доверенных лиц Клинтана и сыграл важную роль в формировании видения великого инквизитора для будущего Матери-Церкви. В свои более честные моменты Векко признавался себе, что ему не хватило бы железных нервов, чтобы принять стратегию Клинтана для достижения этого видения, и он действительно советовал своему старому протеже не проявлять… активного отношения к внешним островам. С другой стороны, он часто думал, что его собственная осторожность была недостатком истинного сына Матери-Церкви. Слуга Божий со стальной спиной Жэспара Клинтана появлялся слишком редко, и Векко мог только благодарить Шулера — и завидовать им — когда они это делали.

Он знал, что сам никогда бы не осмелился подстрекать жителей внешних островов намеренно провоцировать джихад, и бывали времена, особенно когда новости с фронта были плохими, когда его робость мешала спать, беспокоясь о будущем. Он никогда не говорил об этом Клинтану, но он знал, что великий инквизитор никогда не предполагал, что крошечный, далекий Чарис сможет пережить первоначальную атаку. Как и Векко, если уж на то пошло, и этот факт, несомненно, продемонстрировал, что Клинтан был прав с самого начала. Этого никогда бы не случилось, если бы Шан-вей все это время не была их тайной любовницей! И если бывали моменты, когда его вера колебалась, когда казалось, что проклятое оружие, которым она одарила своих приспешников, должно оказаться неудержимым, небольшая молитва всегда успокаивала его утешительным знанием того, что Бог не позволит Себе потерпеть поражение. И правда заключалась в том, что жестокость джихада — суровые меры, необходимые для удовлетворения его требований, — только еще больше укрепили позиции инквизиции. Как только джихад закончится неизбежной победой Бога, контроль великого инквизитора над Матерью-Церковью — и всем Божьим миром — станет нерушимым.

Конечно, сначала эта победа должна была быть достигнута.

— У меня есть особое поручение для тебя, отец, — сказал епископ-инквизитор, откидываясь на спинку стула. — Отец Мейридит принес нам неожиданный приз.

— В самом деле, милорд?