К грядущему триумфу

Алверез кивнул в ответ и подождал, пока Лэттимир не присоединился к нему. Затем он поднял бровь, глядя на монаха в безмолвном вопросе.

— Боковая часовня, милорд, — ответил шулерит, обращаясь к нему с вежливостью, подобающей генеральскому званию, которое никто еще не удосужился формально у него отобрать. — Лэнгхорна, а не Бедар.

— Спасибо, — еще раз пробормотал Алверез и повел Лэттимира вверх по крутой лестнице к черному ходу церкви, в то время как брат Мартин снова взобрался на высокое сиденье кучера и вывел экипаж со двора.

Это действительно может быть невероятно глупой идеей, — сказал себе генерал, открывая древнюю деревянную дверь наверху лестницы. — Даже если предположить, что у этого сукиного сына есть что-то, к чему стоит прислушаться, простого факта, что вы встречаетесь с ним, может быть достаточно, чтобы вас обоих передали инквизиции.

Да, это возможно. И он никогда бы не принял это… приглашение, если бы оно не было передано лично братом Мартином. И, — мрачно признал он, — если бы у него не было такого большого личного опыта общения с высокомерными, некомпетентными начальниками, которые полностью игнорировали советы своих подчиненных — и реальность. Это заставило его пересмотреть некоторые ранее существовавшие взгляды, и события, произошедшие после уничтожения армии Шайло, придали свой вес его решению приехать.

Но это все равно было трудно — на самом деле труднее, чем он ожидал.

Он шагнул через дверь в запах ладана, свечного воска, типографской краски, кожаных переплетов и пыли, который, казалось, был частью каждой по-настоящему старой церкви, которую он когда-либо посещал. Церковь Сент-Незбит была старше многих, и от нее было меньше толку, чем от большинства, хотя когда-то ее приход был шумным, процветающим, но и не совсем богатым. Расположенный в портовом районе недалеко от доков, этот приход постепенно терял прихожан в течение нескольких десятилетий, поскольку дома рабочих медленно, но неуклонно вытеснялись коммерческими и военно-морскими складами. Затем огромное расширение верфей для удовлетворения потребностей джихада чрезвычайно ускорило это перемещение. На самом деле архиепископ Труман и епископ-исполнитель Уилсин всерьез подумывали о том, чтобы полностью закрыть церковь Сент-Незбит. В конце концов, они решили этого не делать. Вероятно, потому, что Мать-Церковь всегда ненавидела закрывать церкви — и, как могли бы добавить более циничные, лишать приходских священников их приходских домов, — но также и потому, что епископу Стейфану Мейку и его сотрудникам требовались офисные помещения в его качестве интенданта королевского доларского флота.

Однако никто из этого персонала не присутствовал в столь поздний час в среду. Неф и святилище были пустынны, освещенные только мерцанием ламп присутствия вокруг главного и боковых алтарей, когда Рейнос и Лэттимир обходили орган и хоры. Из-под закрытой двери боковой часовни, посвященной архангелу Лэнгхорну, пробилась полоска света, и Рейнос легонько постучал по лакированному дереву.

— Войдите, — ответил голос, и брови Рейноса удивленно поднялись, когда он узнал его. Несмотря на то, каким путем дошло до него приглашение, он на самом деле не ожидал, что Мейк будет присутствовать лично. Большинство церковников избегали бы чего-то подобного, как чумы, а если дела пойдут плохо, о потенциальных последствиях для епископа в положении Мейка не стоило и думать.

Генерал открыл дверь и вошел в освещенную лампадами часовню, Лэттимир следовал за ним по пятам. Помощник закрыл за ними дверь, и Алверез посмотрел на человека, который пригласил его сюда.

— Милорд, — сказал он довольно холодно.

— Сэр Рейнос, — сказал другой мужчина. — Спасибо, что пришли. Знаю, что это не могло быть легким решением… по нескольким причинам, — добавил граф Тирск.

— Полагаю, это один из способов выразить это. — Алверез коротко улыбнулся, затем наклонился, чтобы поцеловать кольцо Стейфана Мейка. — Милорд, — повторил он более теплым тоном.

— Я тоже благодарю тебя за то, что ты пришел, сын мой, — сказал ему Мейк, выпрямляясь. Карие глаза седовласого епископа были очень спокойны. — Как и Ливис, знаю, что это, должно быть, было трудное решение. К сожалению, — настала его очередь улыбнуться, и выражение его лица было печальным, — в данный момент многие люди сталкиваются с трудными решениями.

— Да, это так, мой господин, — признал Алверез, затем оглянулся на Тирска и поднял обе брови в безмолвном вопросе.

* * *