К грядущему триумфу

— Все сводится к тому, что Клинтан сохраняет свою власть через царство террора, и каждое сообщение, которое поступает из Тарики, или Клифф-Пика, или Саутмарча — каждое слово о фронте, которое появляется в одной из наших листовок, — это еще одно доказательство того, что Храм вот-вот проиграет джихад. Клинтан и его главные сторонники не желают этого признавать, но они, вероятно, единственные люди в Зионе — возможно, даже во всех землях Храма — которые не понимают, что война проиграна. И это забавно, Айрис. Люди испытывают сильное отвращение к тому, чтобы смотреть, как их сыновья и мужья гибнут на войне, которая уже проиграна, особенно когда они понимают, что им систематически лгали о причинах, по которым вообще была начата война. Это верно даже тогда, когда они не пришли к тайному подозрению, что Сам Бог находится на другой стороне.

— Итак, прямо сейчас контроль Клинтана ослаблен — возможно, даже больше, чем он осознает, — в Зионе в тот самый момент, когда он собирается обречь Церковь и всех сторонников Храма на апокалипсис, который убьет еще миллионы людей. Если Дючейрн когда-нибудь и собирается действовать, то только сейчас, и он не думает, что сможет добиться успеха, даже сейчас, исключительно за счет собственных ресурсов. Поэтому он послал майора посмотреть, сможет ли он найти необходимую ему помощь.

— Итак, Фэндис был на рыбалке, когда подошел к мастеру Макбиту, — пробормотал граф Корис. — Он ничего не знал наверняка, и все, что у него было, — это то, что могло быть или не быть кодовой фразой, которую викарий Хоуэрд подслушал в разговоре более десяти лет назад. Это все?

— Почти, — согласился Нарман. — И это одна из причин, по которой оскорблена моя «профессиональная гордость». Это не та тщательно продуманная, изысканно скоординированная, блестяще отточенная стратегия, которой я горжусь, хотя она все равно нанесет чертовски большой ущерб Жэспару Клинтану.

— Это еще предстоит выяснить, — сказал Мейкел Стейнейр более мрачно. — Есть миллион вещей, которые могут пойти не так. И даже если бы их не было, мы на самом деле не решили, что собираемся оказать Дючейрну помощь, в которой он нуждается.

— Что? — Айрис резко выпрямилась на стуле. — Конечно, окажем! — Она оглядела изображения, проецируемые на ее контактные линзы, затем повернулась к Корису… и увидела выражение его лица. — Не так ли? — спросила она почти жалобно.

— Айрис, если мы поможем Дючейрну — и, я почти уверена, Мейгвейру, хотя Фэндис отказался назвать кого-либо, кроме Дючейрна, — мы можем саботировать нашу собственную конечную цель, — тихо сказала Шарлиэн. — Если Дючейрн, с Мейгвейром или без него, свергнет Клинтана и сумеет впоследствии сохранить контроль — что, как я понимаю, вряд ли является данностью, — он предложит нам все, чего Церковь Чариса требовала с самого начала. Он уже пообещал сделать это через Фэндиса, и хотя он, возможно, солгал Фэндису, Фэндис определенно не лгал Мерлину или Ниниэн.

Айрис посмотрела на изображение Шарлиэн с озадаченным выражением лица, и Корис вздохнул.

— Айрис, мы хотим свергнуть Церковь Ожидания Господнего. Дючейрн хочет ее реформировать. Он хочет искоренить ее злоупотребления, обуздать инквизицию, истребить коррупцию и коррупционеров и добиться как можно большего честного, прямого возмещения и компенсации за все зверства, совершенные Церковью в версии Клинтана. Если он предлагает сделать это, мы не можем отклонить это предложение. Мы не можем объяснить нашему собственному народу, а тем более Грейгэру Стонару или всем другим людям, оказавшимся в ловушке этой войны, что нам нужно уничтожить всю религию, в которую все они верят. Мы просто не можем этого сделать по тем же причинам, по которым мы уже не смогли открыто объяснить это кому-либо. Так что, если мы поможем Дючейрну спасти Церковь вместо того, чтобы продолжать войну в надежде, что Клинтан в конечном итоге уничтожит ее, мы можем упустить наш лучший шанс выполнить истинную миссию Нимуэ Албан.

— Но все эти люди, Филип, — прошептала Айрис. — Все те люди, которым, возможно, не придется умирать!

— И в этом суть проблемы, Айрис, — сочувственно сказала Шарлиэн. — Как далеко мы готовы зайти, чтобы достичь цели, о которой мы не можем рассказать никому другому? И скольких хороших и мужественных людей — таких, как майор Фэндис, — мы готовы бросить на смерть, пока делаем это? Потому что единственное, что я могу сказать вам наверняка, наблюдая за его разговором с Мерлином и Ниниэн, — это то, что независимо от того, поддержим мы их или нет, он и Дючейрн сделают попытку.

В коммуникаторе повисла долгая пауза, а затем Мерлин криво улыбнулся.

— Ты сказал, что это не одна из твоих блестящих стратегий, Нарман, — сказал он, — и ты прав. То, чем это является, больше подходит Мейкелу, чем тебе.

— Прошу прощения? — архиепископ приподнял брови.