К грядущему триумфу

Это было… прискорбно, поскольку Фирейт был самым важным барьером, если не считать пограничных крепостей Брикстин и Уэймит, против продвижения Хэнта в сам Долар. Он находился на самой высокой точке по всей длине канала Ширил-Сиридан, и уже одно это сделало бы его потерю критической. Хуже того, эта потеря позволила Хэнту выбраться из бездонной трясины, в которой увязли все его усилия повторить короткие фланговые удары, которые отбросили армию Сиридан назад, шаг за кровавым шагом, прежде чем всерьез начались зимние дожди. Дренаж к западу от Фирейтских холмов был намного лучше, почва была более твердой, а ряд небольших фермерских общин между Фирейтом и границей обеспечивал сеть дорог. Они были немногим больше, чем сельскохозяйственные тропы, но все же давали гораздо лучшую мобильность войск и припасов, чем что-либо к востоку от холмов.

Еретики вышли из-под контроля, — мрачно подумал он. — Хэнт не стал бы наносить никаких массированных ударов ни по одной из этих грязных фермерских дорог, но ему это и не нужно было. Нынешняя позиция Шелдина в Жонсберге находилась более чем в пятидесяти милях к югу от канала. Генерал Рихтир никак не мог удерживать непрерывный фронт на всем пути оттуда до канала с укрепленными позициями, необходимыми для того, чтобы остановить решительную атаку еретиков. Можно было бы найти рабочие руки для строительства линии окопов такой длины, даже в такую погоду, но у него было слишком мало войск, чтобы защищать что-то такое огромное, даже если бы оно было доступно.

Он отступил на тридцать пять миль к западу от Фирейта к своей следующей главной позиции, укрепленной линии редутов и окопов между деревнями ферма Мейирс, к северу от канала, и ферма Стадирд, в сорока милях к северу от Жонсберга, но это был самый широкий фронт, который он мог удерживать своими силами, и если даже относительно небольшие силы прорвались бы к нему в тыл, достигли канала и большой дороги позади него…

Местность к северу от фермы Мейирс была почти такой же плохой, как и к востоку от Фирейта, что давало его левому флангу определенную степень безопасности; по крайней мере, у него должно было быть время отвести свой левый фланг назад, если Хэнт, пробираясь по грязи и слякоти, обойдет его. Но к югу и юго-востоку от фермы Стадирд дорожная сеть была для этого слишком широко раскинутой. Поэтому он укрепил города и крупные деревни-фермы и разместил в них гарнизоны численностью в роты и полки. Никто не думал, что эти гарнизоны смогут остановить какие-либо серьезные атаки, но что они могли сделать, так это замедлить еретиков, выставить достаточный блок на дороге, чтобы Хэнт был вынужден нарастить силы для этих атак — что отняло бы драгоценное время — и предупредить генерала Рихтира, если его позициям будут серьезно угрожать.

— Как им удалось так быстро захватить развязку? — потребовал он.

— Не знаю наверняка, сэр, — хрипло сказал пошатывающийся курьер. — Мы увидели сигнальные ракеты, затем услышали стрельбу из переносного углового орудия. — Он беспомощно пожал плечами. — Из-за дождя я не мог видеть или слышать ничего, кроме этого, прежде чем полковник Хиндирсин послал меня предупредить вас, полковник.

Шелдин хотел сердито посмотреть на юношу, но это, конечно, была не его вина!

— А как насчет?.. — начал он, затем оборвал себя.

Без сомнения, депеша Хиндирсина расскажет ему, что, во имя Шан-вей, происходит… при условии, что другой полковник знает. Но позицию Хиндирсина удерживала едва ли половина сил, которые были приданы Тирниру. Это было немногим больше, чем наблюдательный пункт и пункт связи. Вряд ли это могло остановить что-то, что могло так быстро убрать Тирнира с дороги.

— Найдите этому человеку что-нибудь горячее, — коротко сказал он своим помощникам, подходя ближе к фонарю, свисающему с крыши хижины. — И найдите мне каких-нибудь посыльных. По крайней мере, троих.

— Да, сэр! — ответил кто-то, но Шелдин был слишком занят, вскрывая депешу, чтобы заметить, кто это был.

.XII

Храм, город Зион, земли Храма, и чарисийское посольство, Сиддар-Сити, республика Сиддармарк

Жэспар Клинтан фыркнул, как тучный китенок, когда тихий перезвон разнесся по его спальне. Он перекатился на бок, накрыв голову подушкой, и широкая удобная кровать прогнулась под его весом. Его нынешняя любовница сонно пошевелилась и свернулась калачиком у него на спине, обхватив его руками и уткнувшись носом в его затылок, в то время как ее груди упирались в его лопатки, и он улыбнулся полусонной улыбкой.

Но затем перезвон зазвучал снова, громче и отчетливее. Он встряхнулся, и его глаза открылись. Одна рука протянулась и коснулась тускло светящегося круга на прикроватном столике, и он раздраженно покосился на часы. Его лицо было отчетливо видно в мистическом ночнике, сияющем со стола в ответ на его прикосновение, и его лицо напряглось от раздражения.