К ясному небу

Позже, когда Сорен храпел на противоположной койке, Ария рассказала Рокоту все. Она начала с того, что сделали с Перри.

Рокот сел и прижал костяшки пальцев к глазам. Прошло несколько долгих минут, но он не произнес ни слова.

Наблюдая за ним, Ария вспомнила о днях после смерти Лив.

Она уже подумывала о том, чтобы не говорить об этом Рокоту. Неужели ему действительно нужно было услышать, что тот же самый человек, который убил Лив, пытал его лучшего друга? Но ей нужно было поговорить с ним. Ей нужно было выпустить часть своего гнева, иначе ее разум взорвется. И они были хороши в этом, она и Рокот. У них была практика обмениваться тем, что их тревожит.

Она сама нарушила молчание, рассказав Рокоту о Лоране, и это вернуло его к ней. Он подошел к ней и взял ее за руку. Он был осторожен. Он нежно сжал ее пальцы.

— Как ты? — спросил он.

Она знала, что он спрашивает не о ее раненой руке.

— Как будто я наконец-то получила то, что всегда хотела, но это не то, чего я на самом деле хотела.

Рокот кивнул, как будто это имело смысл, и вытянул ноги перед собой.

— Перри и я, — сказал он через некоторое время, — ни одному из нас не повезло с родителями.

Ария пристально посмотрела на него. Она заметила, что он тоже смотрит на нее краем глаза.

Она мало что знала о прошлом Рокота, учитывая, насколько они были близки. Когда ему было восемь лет, он пришел в Поток с бабушкой, голодный и бездомный, со стертыми подошвами ботинок. Судя по тому, как Рокот всегда говорил, именно с этого момента началась его жизнь. До этого дня он никогда ни о чем не упоминал… до сих пор.

— Моя мать не была самой моногамной из женщин. Я почти ничего не помню о ней, кроме этого. Что делает нас очень разными, учитывая, что Лив… единственная девушка, с которой я когда-либо был, и собирался быть… Я хотел, чтобы она была… — Он прикусил нижнюю губу, на мгновение погрузившись в свои мысли. — Мне была нужна только она.

— Знаю.

Он улыбнулся.

— Я знаю, что ты знаешь… Я хотел рассказать тебе о своем отце, а не о Лив. — Рокот отпустил ее руку и стал загибать тонкие пальцы. — Он был красив.

— Я могла бы догадаться.

— Спасибо… и много пил.

— И это тоже для меня не секрет.

— Правильно. Ну тогда, что я собираюсь сказать дальше?

Ария прикусила нижнюю губу.

— Что у меня есть возможность узнать больше, чем две вещи о моем отце?

Он кивнул.

— Это кажется возможным. Он искал тебя, Ария. Ему не нужно было помогать тебе. Или говорить тебе, кто он такой.

Все верно.

— А что, если я возненавижу то, что узнаю о нем? Он правая рука Соболя. Как я могу его уважать?

— Я был верен клятве Вэйлу в течение десяти лет, и я ненавидел его. — Рокот взглянул на дверь и понизил голос. — Ария, твой отец… он мог бы помочь нам выбраться отсюда.

— Возможно, — сказала она. Но она не понимала, как это сделать. Они были на противоположных сторонах.

Она медленно выдохнула и положила голову ему на плечо. Она всегда думала, что найти отца будет таким счастливым событием. Она не знала, что чувствовала сейчас, но это было похоже на ужас.

Пока шли минуты, а Сорен храпел на соседней койке, ее мысли вернулись к Перри. Она представила, как он идет по лесу с луком через плечо. Она представила, как он, одетый в униформу стража, улыбается ей, и в его улыбке сквозит легкое смущение. Она увидела его лежащим на койке, настолько избитым, что он едва мог двигаться.

— Я не могу перестать думать о нем, — сказала она, когда больше не могла этого выносить.

— Я тоже, — сказал Рокот, интуитивно понимая, что «о нем» — это о Перри. — Может, песня поможет.

— Я слишком устала, чтобы петь.

Слишком грустна. Слишком взволнованна. Слишком тревожна.

— Тогда я спою. — Рокот на мгновение замолчал, выбирая песню, а потом затянул песню охотника.

Любимую Перри.

Глава 26 ПЕРЕГРИН

Перри проснулся от укола в руку.

Поселенка в белом халате ответила на его вопрос прежде, чем он успел его озвучить.

— Обезболивающие, — сказала она. — Они хотят, чтобы ты мог передвигаться и достаточно хорошо говорил.

Сильное облегчение охватило его с исчезновением страха боли, пронзающей его ребра каждый раз, когда он вдыхал. Прежде чем доктор вышла из комнаты, он погрузился в глубокий сон без сновидений, пока не услышал, как открылась дверь.

Какая-то инстинктивная часть его знала, что на этот раз это были не врачи. Он соскользнул с койки и с трудом встал прежде, чем вошли Гесс с Соболем.

Увидев его, они замолчали, удивленные тем, что он уже стоит на ногах.

— Доброе утро. — Взгляд Соболя методично скользнул по телу Перри. Все в нем дрожало от возбуждения, было ярко-оранжевым и острым. Запах одержимости.

Гесс мельком взглянул на Перри, потом скрестил руки на груди и уставился себе под ноги.

Перри пошатнулся. Краем глаза он заметил, что синяки, покрывшие его руки и грудь, потемнели до темно-фиолетового цвета.

У стражей, стоявших у двери, были пистолеты, оглушающие дубинки, наручники. Они были готовы наброситься при малейшем движении.