К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Приведённые примеры интересны не только в том отношении, что в них славянские звонкие переданы финскими глухими согласными. Изучение заимствованной лексики помогает не только этимологам, но и историкам языка. Заимствованные слова сохраняют подчас такие фонетические и иные особенности, которые уже давно были утрачены в языке-источнике. Взять хотя бы древнерусское слово лъжька. В результате фонетических преобразований на русской почве ( лъжька-> ложка) «ер» ( ъ) в этом слове превратился в гласный полного образования о, а «ерь» ( ь) исчез как в произношении, так и в написании. Когда-то в древности «ер» произносился как краткое [у], а «ерь» — как краткое [и]. Финское заимствование lusikkaчётко отражает это древнее произношение. В других, более сложных, случаях подобного же типа анализ заимствованной лексики позволяет лингвистам проверять правильность реконструкций, которые относятся ещё к дописьменной эпохе.

Ещё немного о фонетике

В большинстве случаев слова заимствуются из одного языка в другой не поодиночке, а более или менее значительными группами. Так, в истории русского языка можно заметить целые слои греческих, старославянских, немецких, тюркских и иных заимствований. Каждый из этих слоев отличается какими-то присущими ему (а иногда только ему) фонетическими особенностями, которые в какой-то мере передают специфику звукового строя языка-источника.

Например, русские слова тюркского происхождения (тюркизмы) характеризуются двумя важными фонетическими признаками: 1) гармонией гласных и 2) ударением на последнем слоге. Гармония гласных проявляется в том, что во втором и последующих слогах могут стоять не любые, а лишь определённые гласные. Их качество определяется тем, какой гласный стоит в первом слоге.

У русских тюркизмов гласные начального и последующего слога или слогов часто оказываются одинаковыми: арб'a, бахч'a, чаб'aн (а-а), киз'uл, к'uшмиш (и-и), сунд'yк, тул'yп, чуб'yк (у-у).Из других сочетаний нередко встречаются у-а (зурн'a, кум'aч, куш'aк), а — у (арб'yз, таб'yн, а'yл), а-ы (балык, арык, барыш).Во всех приведённых примерах, наряду с гармонией гласных, мы наблюдаем также последовательно встречающееся ударение на последнем слоге.

Место ударения важно не только при определении языка-источника. Иногда оно помогает также определить конкретные пути заимствования слова, указывая на язык-посредник.

Многие слова латинского и греческого происхождения проникли к нам через новые европейские языки. В ряде случаев ударение на конечном слоге может говорить о французском посредничестве в процессе заимствования слова. Ударение же на предпоследнем слоге, расходящееся с обычным местом ударения в других европейских языках, нередко является аргументом в пользу польского посредничества.

Что было раньше — зонт или зонтик!

Мы уже видели, что заимствованные слова существенно меняют свой фонетический облик при переходе из одного языка в другой. Язык стремится переделать на свой лад иноземных «гостей» также и в словообразовательном отношении. Например, голландское слово zondek[з'oндек] ‘тент, навес от солнца’ [94]было заимствовано в русский язык в форме зондек. Затем, под влиянием образований с уменьшительным суффиксом — ик( типа носик, мостик), это слово было переделано в зонтик. И только после этого, по аналогии с парами носик — нос, мостик — мост, хвостик — хвост, от зонтикбыло образовано существительное зонт. Таким образом, вопреки всякой логике, уменьшительное зонтикпоявилось в русском языке раньше, чем слово зонт.

Подобное явление имело место также в случаях со словами флягаи гармонь. Немецкое слово Flasche[фляше] ‘бутылка’ при заимствовании (через польское посредство) превратилось в фляжку. Но поскольку существительные на — жкасоотносятся в русском языке с образованиями на — га( бражка — брага, книжка — книга, дорожка — дорога), от слова фляжкабыло образовано новое существительное — фляга. Интересно отметить, что с точки зрения словообразовательных норм русского языка мы должны рассматривать слова зонтики фляжкакак уменьшительные к зонти фляга, то есть как слова, образованные от них. В действительности же, как мы видели, словообразовательный процесс развивался в прямо противоположном направлении. Такое явление в истории языка называется регрессивной деривацией (обратным словопроизводством).