К истокам

Но пока этот момент не наступил, Алек просто жил. Многие считали, что он слишком рисковый – бегает на длинные дистанции в одиночестве, в любое время года, включая зиму, и любое время суток – он мог выбираться в парк даже ночью, в темноте; на работе со временем стал вызываться на самые сложные задания; а усевшись за руль мотоцикла, всегда гнал на большой скорости. Но Алек, вопреки сложившемуся мнению, всегда соблюдал предельную осторожность – он умел заранее просчитывать степень риска и никогда без нужды не подвергал себя угрозе. Конечно, он осознавал, что не может предусмотреть все возможные ситуации, но относился к этому, как фаталист – если этому суждено случиться, значит, так тому и быть. Он не переживал о вероятностях, предпочитая иметь дело с грубой материей реальности.

Алек знал, куда ехать – по дороге заглянул в супермаркет, который открывался раньше всех, купил готовую еду, сложил в рюкзак и стремительно вырвался за пределы города. Гул встречного ветра в ушах и долгожданное весеннее солнце быстро развеяли хандру. За эти годы он научился опережать своих преследователей и искусно путать следы – это помогало ненадолго, и Алек понимал, что не сегодня, так завтра снова увидит приближающиеся тёмные силуэты у себя за спиной. Но он умел наслаждаться моментом – пользоваться теми краткими незамутнёнными мгновениями бытия, которые весьма скупо были отмерены на его долю. Пожалуй, он бы даже хотел уйти именно в такой момент ликования и счастья – а не медленно угасать на больничной койке, страдая от боли, осознавая свою скорую кончину, отчаянно цепляясь за оставшиеся дни и до последнего надеясь на отсрочку приговора. Алек прекрасно знал, каково это – уже проходил подобное. Прошлое не вычеркнешь – собственная память становилась заклятым врагом, воспоминания тянули ко дну, отравляли сон, заставляли просыпаться по ночам и без приглашения вторгались в его дни. Запахи, звуки, голоса – мимолётные впечатления, выцепленные откуда-то, вдруг вызывали к жизни очередного дремлющего демона. Он никогда не знал, когда это случится – и никогда не бывал готов к очередному удару. Оставалось только одно: просто бежать дальше. Сжать зубы, закрыть глаза, заглушить боль музыкой, усталостью, скоростью.

Этим утром Алек снова решил выбраться к небольшому тихому озеру, расположенному далеко за городом. Ему нравилась атмосфера этого места – узкая грунтовая дорога, о которой мало кто знал, стройные сосны, растущие вдоль неё и напоминавшие о доме, бледно-жёлтые метёлки камышей, деревянные мостки, к которым была привязана старая лодка. Алек остановился на опушке, прислонил мотоцикл к дереву, закинул рюкзак на спину и уверенно начал спускаться к озеру. Снег полностью сошёл, хотя в самых тёмных уголках леса всё ещё лежали посеревшие сугробы, усыпанные сухими сосновыми иголками и шишками. Солнце ощутимо грело – Алек расстегнул куртку и закатал рукава. Тепло в эти края приходило раньше, чем у него на родине. Он с удовольствием вдыхал запахи прошлогодней листвы и терпкий аромат смолы. Спокойная гладь озера, окаймлённая соломенным кольцом камышей, раскинулась перед ним. Алек пошарил среди кустов и вытащил вёсла. Он не знал, кто и зачем держал здесь лодку, но был благодарен этому человеку.

Совсем скоро он оказался на другом берегу и вновь зашагал вперёд, но уже по узенькой тропинке, едва заметной среди густого подлеска. Сосновый бор остался позади, лес на этой стороне был совсем другим – более диким, менее исхоженным. Мало кто добирался до этих мест – Алеку это и было нужно. Уединение, тишина и покой. Спустя полчаса он выбрался из леса на небольшую лужайку и, решив перекусить, устроился прямо на земле, прислонившись спиной к могучему стволу лиственницы. Не было нужды смотреть на часы – в лесу он забывал о необходимости следить за временем. Впереди были почти сутки, которые он мог посвятить исследованию новых мест – обычно он оставлял вещи в каком-нибудь укромном месте и налегке обегал окрестности, порой наматывая круги по двадцать-тридцать километров. Вечером возвращался к стоянке, разжигал костёр, готовил или подогревал ужин, а потом устраивался на ночлег. Для него это был лучший способ отдохнуть и восстановить силы.