К истории последних дней Временного Правительства

«Получив слово, я заявил, что в моем распоряжении находятся бесспорные доказательства организации Лениным и его сотрудниками восстания против Революционного Правительства. Я заявил, что все возможные меры для подавления восстания приняты и принимаются Временным Правительством; что оно будет до конца бороться с изменниками родине и революции; что оно прибегнет без всяких колебаний к военной силе, но что для успешности борьбы Правительству необходимо немедленное содействие всех партий и групп, представленных в Совете Республики; нужна помощь всего народа. Я потребовал от Совета Республики всей меры доверия и содействия».

А. Ф. Керенский, сколько я помню, вполне правильно и исчерпывающе передает содержание своей речи. Прибавлю, что произнес он ее с свойственным ему большим пафосом и с особенным пафосом несколько раз повторял, что правительством уже отдан приказ об аресте «государственного преступника Ульянова-Ленина». Но чем с большим пафосом говорил Керенский, тем более удручающим было впечатление, производимое на нас его речью. Вот уж подлинно можно сказать, – нам было бы смешно, если бы не было так грустно! Грустно и ввиду общего политического положения, грустно и лично за Керенского, который, при всех своих благих намерениях и искренней преданности делу свободы, так очевидно с закрытыми глазами катился в пропасть.

Немедленно после своей речи Керенский, по его словам, «вернулся в штаб к прерванной срочной работе», уверенный, что «не пройдет и часа», как он получит сообщение о всех решениях и деловых начинаниях Совета Республики в помощь Правительству. Каких именно «деловых начинаний» ждал Керенский от этого органа, при его же содействии превращенного в безвластный и бессильный «парламент мнений», он конкретно не говорит. Из дальнейшего видно лишь его разочарование и огорчение по тому поводу, что «боевые силы с. р. и меньшевиков не были вовремя мобилизованы». Я не решаюсь, однако, приписывать Керенскому чересчур уж наивную мысль, будто этих «боевых сил» было достаточно для победы над петроградским гарнизоном, кронштадтскими матросами и пушками «Авроры», находившимися в руках большевиков (Со свойственной ему скромностью Ф. Дан умалчивает еще об одной, «находившейся в руках большевиков», силе-о петроградском пролетариате и его красной гвардии. С разрешения Ф. Дана мы восполняем этот досадный пробел. Ред.). Очевидно, все «деловые начинания», которых А. Ф. Керенский мог ожидать от Совета Республики, сводились к чисто политическому акту-к резолюции, выражающей «всю меру доверия» правительству и одобряющей все его действия.

Правы ли мы были или не правы, – об этом каждый может судить по-своему. Но, я думаю, и «обыкновенным смертным» после всего рассказанного выше будет понятно, почему такого политического акта совершить и такой резолюции принять мы не могли. Мы готовы были содействовать правительству в его обороне революции, но мы никоим образом не могли свести это «содействие» к тому, чтобы укреплять правительство в его ослеплении и собственными руками подталкивать его к пропасти, в которую оно и без того катилось слишком быстро. Наоборот. Мы считали своим долгом в последнюю минуту еще раз указать правительству путь, на котором только и может (если вообще еще может) быть спасение, и подтвердить ему, что на этом пути мы действительно готовы идти с ним до конца.

В этом именно духе и был составлен мною проект резолюции, которую Керенский характеризует, как «никому не нужную, бесконечно длинную, запутанную, обыкновенным смертным мало понятную в существе своем». Очень может быть. О литературных достоинствах своего произведения спорить не буду. Но для того, чтобы сделать ее «понятною» если не «обыкновенным смертным», то хоть Временному Правительству и его председателю, и служила та «историческая» беседа, о которой повествует Керенский. Но прежде чем перейти к ней, скажу еще несколько слов о предшествовавших ей событиях в недрах Совета Республики.

Смысл моей резолюции, резко критиковавшей большевиков, сводился к тому, что для успешного противодействия им необходимы решительные акты в области борьбы за мир, перехода помещичьих земель в руки крестьян и ускорения созыва Учредительного Собрания. Только такие меры вырвут почву из-под ног большевиков, эксплуатирующих в своих целях настроения разлагающейся, на 99/100 крестьянской армии, и дадут в руки правительства силы, достаточные для противодействия всяким попыткам насильственного его низвержения.

В нашей фракции точка зрения на совершавшиеся события была уже настолько определенна и однородна, что принятие этого проекта резолюции не потребовало большого труда. Приняли его и меньшевики-интернационалисты (группа Мартова), державшиеся тогда обособленной фракцией.