К истории русского футуризма

(24) В 1936 г. Пастернак, во время дискуссии о формализме, сказал по поводу правительственного постановления «О перестройке литературно-художественных: организаций» (1932), «что был бы тысячу раз уничтожен тогдашней критикой и только вмешательство партии отвратило его гибель». В 1931-32 гг. «Охранная грамота» Пастернака была встречена крайне недоброжелательно, что повлекло за собой целый поток резких и непримиримых критических выступлений против Пастернака, особенно со стороны РАППа (см.: Пастернак Е. Борис Пастернак: Материалы для биографии. М.: Советский писатель, 1989. С. 503–504).

(25) Творческая поездка Пастернака на Урал летом 1932 г. была связана с приглашением Свердловского обкома и правления ВСП. См. об этом подробнее: Пастернак Е. Указ. соч. С. 493–494.

(26) Строки из стихотворения «Волны». См.: Пастернак: СС. Т. 1. С. 376, 380, 381.

Весной 1932 г. (в момент написания рукописи Крученых) любое выступление Пастернака становилось предметом критического осуждения; когда 6 апреля 1932 г. он читал «Волны» на одном из «литдекадников», Матэ Залка и А. Сурков объявили его «стоящим по ту сторону баррикад классовой борьбы». С. Бобров писал об этом: «В сущности, почти невыносимая картина травли Пастернака мучает меня сегодня весь день… Это чудовищно. Один за другим выступали какие-то… тупые грузные дяди, только что не грозившие Боре топором… Зрелище растоптанного человека». По поводу сделанной тогда фотографии Пастернак записал на память А. Крученых: «Был очень уставши после чтения стихов на своем вечере в клубе ФОСПа. Заснят во время перерыва. Усталый, растерянный» (см.: Пастернак Е. Указ. соч. С. 502–503).

Неизданные документы^*

Первоначально Кручёных предполагалось включить в этот раздел, помимо письма Е. Гуро к А. Кручёных (1913) и типовой афиши выступлений будетлян, два письма Хлебникова к Кручёных (1913), предпослав им короткое вступление: «Привожу ещё, как небезынтересные для историка литературы, некоторые неопубликованные документы из моего архива.

1. Письма ко мне Велимира Хлебникова из Астрахани в августе 1913 г., содержащие изобретенную им театральную терминологию.

2. Письмо ко мне Елены Гуро (весна 1913 г.)

3. Типовая афиша будетлян во время их гастролей в провинции (1914-15)»

(Вариант рукописи из РГАЛИ. Ф. 1334.1.36).

Открытое письмо В. Хлебникова к Кручёных (1914, 1 февр.) – опубл. в: Хлебников: СП. Т. 5. С. 257.

Письмо Е. Гуро к А. Кручёных <1913> – оригинал письма с рисунком Гуро ныне находится в Государственном музее В. В. Маяковского, впервые приведён в статье: Гурьянова Н. От импрессионизма к абстракции: Живопись и графика Елены Гуро // Искусство. 1992. № 1.

Типовая афиша выступлений будетлян в 1914-15 гг. в Казани – воспроизведена в кн.: Катанян В. Указ. соч. (иллюстративная вклейка между с. 96 и 97).

Пьеса Маяковского «А что если? Буржуазные грезы в первомайском кресле» (1920) – была поставлена в ноябре 1920 г. См. об этом подробнее: Катанян В. Указ. соч. С. 190; Русский советский театр. Документы и материалы 1921–1926. Л., 1968. С. 356.

Воспоминания Кручёных о лете 1912 г. в Петровско-Разумовском – опубликованы и прокомментированы Н. И. Харджиевым в: Харджиев Н. Заметки о Маяковском // День поэзии. М., 1976. С. 172.

О выступлении футуристов во Вхутемасе (1921) – См.: Катанян В. Указ. соч. С. 221. См. также: Крученых А. Хлебников приехал в Москву. Авторизованная машинопись. (1932-65 гг.). РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. I. Ед. хр. 37. Приводим здесь этот неопубликованный текст полностью, сохраняя орфографию и пунктуацию подлинника:

«Хлебников приехал в Москву

В декабре 1921 года в Москве вечером я пошел в кафе поэтов, на Тверскую улицу, напротив Центрального Телеграфа, – там каждый вечер выступали поэты. Маяковский тоже числился в этом литературном объединении, называвшемся СОПО (Союз поэтов). В 1924 г. он написал заявление, что недоволен СОПО и ушёл оттуда.

В этом кафе я поймал Хлебникова. Было уже поздно – часов 10–11 вечера. Хлебников имел утомлённый вид, приехал поездом – кажется, с юга. Был он с вещами или без вещей я не помню, но он подходил к представителям администрации, просился остаться в кафе ночевать, потому что он нигде не устроился, но ему возражали, что выступать он здесь может – пожалуйста, а для ночлега кафе поэтов не приспособлено, ночевать здесь запрещено, поэтому его оставить здесь нельзя.