К морю Хвалисскому (СИ)

И в радости, и в горе

Вечером того же дня в вежу Органа пришел с сотней своих людей хан Моходохеу, решивший тоже принять участие в предстоящей битве.

— Я хочу еще раз взглянуть ей в глаза, — угрюмо проговорил он, имея в виду, конечно, свою несостоявшуюся невесту.

— Тысяча, — негромко прибавил новую сотню к уже имевшимся в распоряжении сынов Ветра силам Лютобор.

— Маловато будет против трех, — вздохнул боярин.

— Чтобы вежу оборонить хватит, — ответил русс.

— Мы рады видеть тебя! — приветствовал хана Моходохеу великий Органа. — Ты и твои люди поспели очень вовремя, ибо в нашей веже сегодня справляют той.

Пока ничего не понимающий Черный богатырь пытался как-то расширить щелочки глаз и удивленно хлопал тяжелыми веками без ресниц, хан Камчибек пояснил, что его младший брат и его избранница решили не дожидаться осени, а сыграть свадьбу прямо сейчас, благо, к торжеству все было готово еще в прошлом году.

— Да хранит их Тенгри хан, — только и сумел сказать в ответ хан Моходохеу.

Следуя примеру младшего Органа, вместе с ним, бросая вызов равнодушной судьбе и беспощадной Скульд, стремящейся оборвать нити жизни в самом начале кудели, и другие молодые воины племени пожелали соединиться узами брака с теми, кого любили. К последним примкнул Талец, давно собиравшийся назвать Воавр своей женой. Брат Ансельм без лишних уговоров свершил над ними обряд. Хана Аяна и его товарищей с их избранницами соединил перед священным огнем брачными узами хан Камчибек, как глава рода исполнявший и жреческие обязанности.

Благословление младшему сыну и его егетам давала госпожа Парсбит. Глядя на молодые, светящиеся жаждой жизни и ожиданием счастья лица удалых женихов и их нарядных невест, мать Ураганов не без грусти покачала головой:

— По крайней мере, у нашего народа есть надежда на будущее!

— И мы будем сражаться так, чтобы это будущее стало настоящим, — отозвались ее сыновья.

Странная это была свадьба. Тороп, на своем недолгом веку успевший поглядеть и как выдавали замуж двух старших сестер, и как женили первенца дядьки Гостяты, такую видел впервые. Ожидание надвигающейся грозы накладывало свой отпечаток и на устоявшийся веками ход обряда, и на слова и поступки людей.

Бросались в глаза и иные приметы. Вершники, сопровождавшие свадебный поезд, то и дело вскидывали луки и поднимали кожаные щиты не для того, чтобы, как предписывал обычай, отпугивать костлявую нечисть, а дабы защитить молодых от стрелы или сулицы, пущенной недоброй рукой из какой-нибудь балки или тайного укрытия в земле. Молодые егеты и седоусые главы родов, едва пригубив заздравный кубок, отправлялись одни в дозор, другие на укрепления, третьи навстречу еще не подтянувшимся отрядам. Пение шуточных припевок-благопожеланий «Жар-жар» то и дело прерывалось оглушительным скрежетом стали о точильный камень и звоном молотов. Это кузнецы под предводительством мастера Флора — свободного человека, по собственной воле решившего ненадолго задержаться в степи, дабы отплатить ханам Органа за добро, готовили к предстоящей битве оружие.

Появления хазар и их союзников ожидали буквально со дня на день. Главы родов, кочевавших на границе владений Кури, и рядовичи-пастухи, искавшие в ханской ставке прибежища и защиты, рассказывали о страшных полчищах, грядущих с полудня, подобно летучей саранче, поглощавших все на своем пути. Дозорные то и дело вступали в стычки с передовыми отрядами сына Церена, открыв кровавый счет раненым и погибшим. На закате небо пестрело стаями поднятых со своих гнездовий птиц, в оврагах еженощно выли волки, и ветер приносил с полуденной стороны запах дыма.

Завершая свадебный обряд, хан Камчибек пожелал своему брату и его друзьям хранить верность своим избранницам, деля с ними радость и горе, пока смерть не разлучит. Эти же слова, но только на другом языке произнес брат Ансельм. Воины ветра и их союзники устремились с поздравлениями к молодым. В лагере поднялась веселая, напоминающая о беззаботных мирных днях суматоха. И только брови хана Моходохеу были покрыты льдом, да горел сумрачный огонь в темных соколиных очах Белой валькирии. Не он нынче совершал обряд беташар, не ее волосы собрали сегодня в узел замужества.

Стоявшая рядом с воительницей Мурава горячо пожала ее привыкшую к мечу ладонь:

— Твое счастье еще ждет тебя! Твой суженый обязательно узнает тебя и станет таким, как прежде!

— Только об этом я теперь и молюсь, — смахнула непрошеную слезу леди Агнесс. — А иначе незачем и жить!

Она шагнула вперед, чтобы преподнести хану Аяну и его молодой супруге подарки: шахматные фигурки и тавлейную доску, выполненные из агата и рыбьего зуба, плащ из моржовой кожи и ожерелье из бесценного северного янтаря. Неподалеку боярские ватажники и их соседи оделяли дарами поскромнее корелинку и Тальца. Особенно пришлись по вкусу молодым подаренный Щуками тугой мерянский лук с берестяным тулом, полным каленых стрел, да нарядная кика, которую специально для подруги расшила разноцветным бисером Мурава.