К нам едет инквизитор

Кристина невольно кивнула. Что уж говорить об офисах, если у самого президента жена – ведьма.

– А скажите, – произнесла она на пороге, – эта преступница… Марианна Бойко… она же бывала в управлении инквизиции?

Лещинский чуть вздрогнул – а может, это ей показалось в неверном колебании ночных теней. Он открыл дверь. Впереди тянулся длинный полутемный коридор.

– Бывала.

– А в заповеднике заглотов? Туда может попасть любой, кто допущен в управление, или нужен отдельный доступ?

– Вообще-то отдельный, но… Кристина, это у людей есть режимные объекты. – Она еще успела заметить, как Лещинский поморщился, а потом он прошел вперед, показывая дорогу и заодно надежно маскируя всяческие эмоции. – Наше управление – это немного другое. Никто и слова не скажет, если уважаемый авторитетный сотрудник сочтет нужным привести с собой кого-то и показать тот же заповедник или какую-то лабораторию. А высшие даже внимания не обратят. Не потому, что витают в облаках, а потому, что это мелочь, внимания не стоящая…

– То есть она приходила сюда с кем-то? – уточнила Кристина, сама не понимая, почему говорит вполголоса.

– Да. Она не всегда была преступницей. Много лет она считалась уважаемой и абсолютно законопослушной ведьмой.

– С вами? – уже почти шепотом спросила Кристина. Она не знала, что заставило ее задать этот вопрос. Тем более вслух.

Инквизитор ответил не сразу. И с каждой секундой его молчания ей становилось все яснее: что бы он ни сказал после, как бы ни отпирался, правда уже приоткрылась. Обратно под замок ее не спрячешь.

Но он не стал отпираться. Ответил лишь:

– Не только.

Значит, все-таки да…

Кристина свернула вслед за ним к лестнице и даже не потребовала вызвать лифт. Она думала. Сначала думала, стоит ли надавить, задать еще несколько вопросов, чтобы полная картина событий соткалась перед глазами… но сочла за лучшее отступить.

В конце концов, об основном она давно уже догадывалась. Иногда не стоит загонять человека в угол, чтобы он подтвердил догадки.

А тот непонятный флер чуждой силы, разбавляющий столичную магию, в этом здании ощущался еще сильнее. Кристина замечала его даже со своим временно пустым магическим резервом, на котором она бы не смогла сплести ни одного действенного узора. Уже пару раз порывалась сказать, но останавливалась, поняв, что просто не в силах описать этот флер. Да и потом, может, это нормально для управления инквизиции?

Лестница все не кончалась. Кристина запыхалась, потом ей захотелось пить, и она пожалела, что не купила бутылочку воды в аэропорту. Она смотрела под ноги, давно не интересуясь однообразными стенами. Лестницу устилала старомодная ковровая дорожка, красная, с темными полосками каймы… Мозг не уловил момента, когда цвет изменился.

И все остальное изменилось тоже.

Дорожка стала темной, с тонким прихотливым серебристым узором по краям. Ступени больше не были бетонными, теперь в них угадывался камень, серый с темными прожилками. Стены вместо евроштукатурки покрывали дорогие деревянные панели, путь освещали небольшие, но стильные кованые люстры.

Лещинский кивнул Кристине, приглашая идти дальше.

– Смотрю, у вас тут ни в чем себе не отказывают, – не удержалась она. Инквизитор не отреагировал, лишь слабо пожал плечами. Его явно занимали другие мысли.

В заповедник вела большая металлическая дверь в конце широкой площадки. Замка на ней не наблюдалось. Лещинский приложил руку к тому месту, где полагалось быть скважине, и раздался громкий щелчок. Дверь приоткрылась, впуская в темное помещение.

Лещинский включил свет щелчком пальцев. Лампы под потолком зажглись не все, света хватало, только чтобы не натыкаться на предметы и кое-как осмотреть комнату. Скоро Кристина поняла, почему.

Она оказалась в гигантском лабиринте. Точнее, в подобии лабиринта. Каменные стены, балкончики, этажи, террасы на разной высоте перетекали друг в друга, оставляя широкие проходы и маня в темные закоулки, слишком маленькие для человека, но достаточно большие для…

Заглоты спали. Кристина увидела одного из них совсем близко – он забился в темную нору под каменной террасой. Спящее существо не казалось ни мерзким, ни опасным. Пожалуй, оно было даже милым. Тонкие ножки подвернуты под бурдюкообразное черное туловище, ручки-веточки уютно подпирают верхнюю часть. Завороженная, Кристина присела на корточки и осторожно, чтобы не разбудить, посветила на создание телефоном. Обнаружились крошечные закрытые глаза и похожий на запятую рот.

Ей вдруг стало жаль его убитых собратьев. Твари ведь не виноваты, что они такие, какие есть. И тем более не виноваты, что их используют в своих целях сектанты… На глазах выступили слезы, и Кристина сморгнула их, поспешно пряча телефон.

– Да, они по-своему милы, особенно когда спят, – хмыкнул Лещинский, внимательно осматриваясь. Помещение казалось бесконечным, его стены терялись в темноте. – Но здесь не все. Обычно по ночам шагу невозможно ступить, чтобы не споткнуться об одно из созданий.

Кристина встала. Да, если так, то заповедник был почти пустынным. Один заглот там, один здесь…

– Может, они прячутся?