К нам осень не придёт (СИ)

— Ей-богу, дорогой друг, ну зачем же расстраивать наших хозяев такой неприятной вещью? — говорил Полоцкий. — Я сам виноват, услышал выстрелы, а не свернул — вот и попал под пулю. Господин Завадский и прочие будут страшно огорчены. Я и так-то повёл себя не слишком учтиво, появившись так поздно.

— Всё же странно, неужели тот, кто едва не всадил в вас заряд, так ничего и не заметил? — развёл руками доктор. — Вы же ехали через лес?

— Ну да… Я и сам не понял, как это случилось, — князь пошевелился и осторожно прикоснулся в повязке на боку.

— А вы при этом не видели волка?.. Огромного, тёмно-серого волка, крупнее самой крупой собаки, очень быстрого и сильного? Того самого, которого ранили и преследовали наши охотники? — не утерпела Анна. — Возможно, именно тогда он и уходил от них…

— Нет, но такой зверь, как вы описываете, вряд ли дался бы в лапы жалкой своре борзых, — спокойно ответил Полоцкий. — Наверное, с ним всё хорошо.

— Дай-то Бог! — прошептала она.

Полоцкий внимательно посмотрел на неё.

— Вам так не нравится, когда убивают диких зверей?

— Я никогда раньше не видала охоты, но сегодня поняла, что ненавижу эту забаву! — пылко ответила Анна. — И ни за что больше не стану принимать в этом участия!

Князь улыбнулся и перевёл взгляд на Рихтера.

— Так как же, дорогой доктор, угодно вам выполнить мою просьбу? Полагаю, для хозяев и гостей нет разницы, отчего именно я пролежал в постели весь день — от ранения или какого-то банального недуга. А вот волнений и огорчений будет меньше.

— Ну что ж, — пробурчал доктор. — Если вы уверены, что так лучше…

Таким образом, доктор сообщил госпоже Завадской, что князь Полоцкий, выехав в усадьбу с небольшим опозданием, по дороге почувствовал себя дурно из-за приступа gastritis, так что он, доктор, посоветовал ему оставаться в постели. Это объяснение пришлось весьма кстати ещё и потому, что Полоцкому пришлось отказался от обеда, ужина и вина. К вечеру он появился в гостиной, сопровождаемый доктором и госпожой Рихтер. Хозяйка дома заботливо усадила больного в самое удобное кресло и велела приготовить для него ромашкового отвару.

Все гости, знавшие князя, давно привыкли, что он появляется всегда один, не опасается ездить верхом по ночам, через самые глухие места; что его кони, чистокровные арабские скакуны, всегда выручат и вынесут при любой опасности! А тут вдруг!..

— Это же надо, таинственный опасный князь Полоцкий вдруг пропускает охоту из-за банальной желудочной хвори! — надув губки, прошептала Анне мадемуазель Завадская, хорошенькая и насмешливая девушка. — Ну это просто non comme il faut! Maman была ужасно разочарована: наш романтический герой померк в её глазах!

— Не говорите глупостей, Мари! — с досадой отозвалась Анна. — Что здесь такого? Любой живой человек может занедужить.

— А вы разве не слышали, что князь никогда не берёт с собой слуг, солдат или охранителей и везде ездит один? Папа говорил, что давным-давно, пятьдесят лет назад, а то и больше, князь Полоцкий ходил с войском Долгорукова на Крым, и Сахиб Герай подарил ему заговорённую саблю, что закалилась на крови десяти жертвенных рабов. И ещё он отдал ему пятерых собственных арабских скакунов, которых никто и никогда обогнать не может…

— Какие пятьдесят лет назад? — поморщилась Анна. — Мари, оставьте ваши глупые сказки, давайте послушаем музыку!

— Ну, как хотите, а я бы рассказала вам такие интересные истории про князя.

Машенька Завадская надулась и отошла.

Отчего-то Анне, напротив, была совершенно неинтересна болтовня сплетников о князе — какой-то инстинкт подсказывал ей, что узнать что-то достоверное она сможет лишь от него самого.

К ней приблизился Владимир Левашёв, он выглядел усталым и встревоженным.

— Не прикажете ли проводить вас в вашу комнату, Анет, душенька? Вы, верно, устали после всех треволнений…

— Спасибо, Владимир Андреевич, но я бы ещё побыла здесь. Совсем не хочу спать, а госпожа Завадская так прекрасно играет.

— Ну, как пожелаете. А я пойду — ужасно утомился за сегодняшний день. Покойной ночи, дорогая.

Левашёв приподнял лежащую на подлокотнике руку Анны и прикоснулся к ней губами. Она отметила, что несколько знакомых дам с завистью наблюдали за ними: как же, такой красавец, как Левашёв оказался ещё и нежнейшим супругом! Анна вздохнула. Знали бы они, какова её семейная жизнь на самом деле!

* * *

В саду было совершенно темно: светился лишь уголёк трубки, хозяин которой стоял на крыльце, надёжно скрытый ночным мраком. Сад беспокойно шумел, ветер посвистывал в ветвях, а ярко горевшие звёзды, казалось, делают октябрьскую ночь ещё холоднее.

В саду послышались осторожные шаги — кто-то приблизился к крыльцу.

— Барин…

— Наконец-то! — резко ответил обладатель трубки. — Ну, что он? Не проговорится?

— Я ему денег дал — да и трусоват оказался доезжачий. Как увидел, что собака на барыню напала, думал всё — каюк ему. Ну, я и сказал, что мол, никто на него не подумает, взбесилась сука, бывает. А он домой идти боялся долго… Ну, ничего, всыплют ему горячих на конюшне — всё равно внакладе не останется!