К новой философии

18.3. Ответ Института математики сердца об эмоциях

Я узнал кое-что интересное на эту тему у Роллина МакКрати, кандидата медицинских наук, руководителя исследований в Институте математики сердца. На мой вопрос в личной переписке в сентябре 2015 он ответил следующее, чем делюсь здесь с его разрешения: «В более чистых или высоких вибрационных состояниях любви нет страха или других опустошающих эмоций, но на уровне сознания сейчас на Земле они действительно могут быть одновременно с любовью».

Я это понимаю в подтверждение своего аргумента, который я упомянул, когда писал о циклическом характере нашей истории со времён иудаизма, что хаос нашей истории материализовался в том, как люди испытывают эмоции. Объединяя противоположные эмоции, мы на самом деле теряем своё чувство жизни и самих себя как отдельных личностей в неразрывной и динамичной связи с миром. Настоящие эмоции чувствуются в строгой последовательности когерентности и декогерентности, но никак не в смешанных, мутных состояниях. Такие субъективные состояния нашего разума не всегда отражаются на нашем сердце, что также затрудняет их измерение.

МакКрати пояснил, что «мы пока не знаем, насколько хорошо физиологические измерения смогут различать отдельные состояния или смешения эмоциональных состояний. Мы надеемся, что в ближайшем будущем рассмотрим этот вопрос гораздо глубже». Его увлечённость в этом новом, развивающемся направлении для исследований укрепляется ясным выражением его веры: «Я верю, что в будущем станет доступна технология измерения энергетического состояния и что она позволит производить более утончённые измерения эмоций».

Оценка доктором МакКрати моей теории Эмоциональной Экономики, которая основана на его исследованиях, была положительной. Он посчитал, что эта теория впереди своего времени.[71]

18.4. Любовь в контексте

Теперь давайте вернёмся к сложной теме, которую мы начали разбирать. Большинство из нас хотят чувствовать эмоции, но не понимать их. Выражение на лицах пешеходов, водителей и едущих в транспорте, встречающихся со своими близкими – все с одним и тем же желанием улыбаться, как будто это кожный рефлекс, даже не реакция, а просто рефлекс чего-то данного, принятого за должное и неоспоримого. Может быть, мы не обращаем внимания на наши внутренние переживания и уделяем слишком много внимания пожеланиям снаружи. Так что же такое, тогда, эмоции? Возможно, Вы верите, что желание чувствовать эмоцию тоже является эмоцией? Если Вы хотите этого достаточно, тогда в этом нет необходимости, или это желание и есть сама потребность – желание чувствовать? Желание опережает, а затем побеждает опыт; желания – это всё, что требуется от нас нашим телом.

Переживая чужие жизни в произведениях искусства, мы присваиваем себе то, что не принадлежит нам духовно, а то, что было только материальным, остаётся материальным. И мы живём с надеждой на настоящие эмоции, на душу, которой не хватает или которую потеряли. С верой, которая ведёт к сладкому и безвозвратному забвению, без эмоций и без их понимания, есть только нирвана; ничто не свято, но ведут нас только желание, надежда и вера в нечеловеческую любовь, которую невозможно полностью выразить, кроме как через чистый разум. Конечно, те из нас, верящие в одни божественные эмоции или даже не верящие в человеческую любовь, могут поверить, что можно одновременно чувствовать страх с любовью. Однако, всё, что чувствуется ими, является подобием эмоции, мысленно спроецированным изображением без внутреннего переживания. Это лишь представление, пустая оболочка, лишённая смысла и содержания, кроме своей функции, как голограмма. И поэтому, чувствуя страх, мы думаем, что мы также любим, воображая себя в роли других или спасаясь от собственных невзгод. Любовью такие привычки назвать невозможно, поэтому нам следует отвергнуть всё нечистое, создаваемое нашим разумом лишь для удовлетворения своих низших потребностей и пытаться понять, в чём же кроется суть наших чувств.

18.5. Совет следующим поколениям