Читаем К новой философии полностью

Кантианская философия и вера и практика квакеров во многих отношениях идут рука об руку. Утверждение, что квакерство представляет собой наиболее близкое христианство к идеалу чистой моральной веры Канта, заслуживает рассмотрения христианами и верующими всех убеждений – если не для того, чтобы обратить всех в квакерство, то, по крайней мере, для того, чтобы указать конкретный путь к тому, как другие деноминации и вероисповедания должны быть пересмотрены, чтобы приблизиться к кантианскому идеалу. (Фаерстоун и Пальмквист, 2006)

Но такого подхода далеко не достаточно для понимания теологии. Неудивительно, что Карл Юнг писал в своих эссе, что Бог «как идея всемогущего небесного Существа встречается повсеместно, бессознательно, если не сознательно, потому что это архетип», но ещё будет правильно, если Вы позволите себе попытку увидеть его «в психике [как] некоторую высшую силу» (en.wikiquote; 28.09.2019), подобно тому как учил Кант, но не соответствуя его вере в совершенной точности, потому что все субъективные веры различны. Только наша душа не объективно содержит в себе природу Бога, как считал Спиноза, а субъективно, потому что, хоть у каждой души и есть такая возможность, однако не каждая в себе ею пользуется и не каждой это необходимо делать. Некоторым может быть непонятно зачем тогда нужна субъективная теология. Она нужна для того, чтобы совершенствоваться нам самим посредством совершенствования идей, которые мы в себе держим или которые сами закладываем в себя. Мы свободны делать это когда любим и стремимся к Богу.

Как пишет Спиноза в своих письмах, «чем с меньшим безразличием мы что-нибудь утверждаем или отрицаем, тем более мы свободны» (1957, т. 2, стр. 480). Таким образом, мы утверждаем свою природу и личность, когда наши стремления соединяются с верой. Чтобы получше разобрать понятие свободы у Спинозы, вот несколько пояснений: «мы не можем знать, каким образом наша свобода и всё, с нею связанное, согласуется с предвидением и свободой бога…, так что мы не находим никакого противоречия между божественным творчеством и нашей свободой, так как мы не в состоянии постигнуть, каким образом бог сотворил вещи и (что одно и то же) каким образом он их поддерживает и сохраняет» (там же, стр. 479); свобода бога и наша свобода могут быть проиллюстрированы определением круга у Спинозы в первом томе: «это фигура, описываемая какой-либо линией, один конец которой закреплён [и свобода его как бы божественна, центральна, первична и непостижима], а другой подвижен», как наша свобода, зависящая от бога (т. 1, стр. 352). И, возвращаясь к предыдущему пояснению, «если мы в этом случае пытаемся примирить нашу свободу с божественным предначертанием и с непрерывным божественным творчеством, то мы смешиваем то, что постигается нами ясно и отчётливо, с тем, что не является объектом нашей перцепции (восприятия [реальности]), и потому попытка эта тщетна [или дурна, как линия, которая висит вяло и ненатянута, безразлична]. Следовательно, для нас достаточно знать, что мы свободны, что это возможно, несмотря на божественное предначертание, и что мы являемся причиной зла, так как ни один поступок не может быть назван дурным иначе, как по отношению к нашей свободе…, [а] вещи совершенны именно постольку, поскольку они зависимы от бога и именно по причине этой зависимости. Так что эту зависимость и эту необходимую детерминированность поступков мы лучше всего уразумеваем через божественное предначертание не тогда, когда обращаем свой взор на пни или травы, но тогда, когда рассматриваем наиболее разумные и наиболее совершенные созданья» (т. 2, стр. 480–481). Иначе сказать, у Спинозы свобода и необходимость тождественны с нашей точки зрения только когда мы не смешиваемся с божественной, то есть когда мы чертим окружность, а не представляем, что стоим в центре её.

19.3. Дополнение

Так же, как этика может рассматриваться с субъективной точки зрения, мы подумаем и о теологии. Наконец, что, по Вашему мнению, означает моя иллюстрация? Если у Вас уже есть ответ, пожалуйста, оставьте его при себе, но если Вы чувствуете потерянность, то я не хочу продлевать Ваше ожидание, поэтому читайте эту секцию до конца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука