– Вам не хуже меня известно, что у вас не было выбора. Как думаете, почему я остановился именно на вас? Потому что вы были красивее или умнее подруг? Нет. Потому что у вас кудрявые волосы, как у Ю на фото с Соном. Изображение размыто, поэтому вы вполне могли сойти за нее. А когда я провел небольшое расследование, то быстро понял, что от предложенной суммы вы не сможете отказаться. Очень благородно с вашей стороны ничего не просить у тети. Ведь она и так надрывается ради собственных детей. Вы бы сказали «да», потому что остались одна, без родителей. Когда я узнал, кто вы такая, то сразу же понял, что смогу делать с вами все, что захочу.
– Чудовище, – выдыхает Элис, распахнув глаза от ужаса. – Вы просто монстр. Намного хуже, чем я думала.
Что-то каменеет у нее внутри. Да, раньше жестокие слова Кима уже довели ее до слез, но теперь она снова берет себя в руки.
– Вы не дали мне ни одного шанса. Бросили в клетку к тиграм, а теперь разочарованы неудачным вкладом? – Она коротко сухо смеется. – Да уж, не больно-то вы хитры. Преданность приобретается не страхом. Это так не работает. А теперь, когда игрушка сломалась, думаете, что выйдет запугать и избавиться от меня? Ошибаетесь. Я остаюсь. Не потому, что вас боюсь, и не потому, что у меня нет выбора. Я остаюсь ради Сона. Потому что он рассчитывает на меня, и я готова на все, чтобы ему помочь.
– Прекрасно, – холодно, но сдержанно отвечает Ким. – Но больше никаких осечек, иначе я лично посажу вас в самолет. Ясно?
Продюсер поворачивается к Хиджуну и насмешливо добавляет:
– Слышишь, ради Сона остается. Не слишком огорчился, а, Хиджун?
Юноша смотрит в одну точку на полу. Синие пряди падают на лицо, и Элис не может рассмотреть, что за чувства отражаются в его взгляде.
– Так будет лучше для группы, – наконец с трудом выдавливает он.
Взгляд Элис падает на руки певца. Он вертит в пальцах клочок бумаги. На полу, возле его ног, лежат два крошечных журавлика-оригами. Хиджун молчит, и, кажется, сосредоточенность на аккуратных движениях помогает ему сбросить напряжение.
Она вдруг смотрит на него иначе. Сегодня он был просто удивительным. Реагировал так противоречиво! Сначала вел себя ужасно, потом замкнулся в молчании. А в итоге вступился за нее. И еще это… крошечные оригами…
Она услышала их во сне. Те же, что он пел тогда в зале, один…
Хиджун замечает внимание Элис и смотрит на нее сквозь синие пряди, не поднимая головы.
– Что? – сухо спрашивает он.
Элис улыбается в ответ на агрессию. Может, это все – только маска?
– Все, выметайтесь оба! – машет в их сторону Ким.
Он уже сел за стол и с головой ушел в документы, стопкой лежащие перед ним.
Элис выходит первой, Хиджун – следом. Она идет по коридору, не обращая на него внимания, но он догоняет ее.
– Постой, давай провожу.
– Куда это? – спрашивает Элис с иронией в голосе. – В мою комнату?
– Ну… да… если ты идешь туда, то в твою комнату, наверно.
– Зачем? Боишься, что я заблужусь в прямом коридоре или в лифте? Знаешь, я уже большая девочка. Как-нибудь справлюсь сама.
Хиджун покашливает.
– Ну да… просто я…
– Боишься, что я доставлю группе еще больше неприятностей? Уверяю тебя, журналистов тут нет, да и немедленно раздеваться я не собираюсь. Так что все будет нормально.
Он снова покашливает, уже более нервно, и оттягивает пальцем ворот рубашки. Не говорит ни слова, но не отстает. Молчит он и в лифте, и в коридоре квартиры. Когда они проходят мимо огромной гостиной-кухни, то видят, как все участники 7Х собрались вокруг центральной стойки и оживленно, даже взволнованно беседуют. Заметив Хиджуна и Элис, Сон тут же встает и собирается подойти к ним, но Санджун удерживает его за рукав. Сон все же явно переживает, поэтому все-таки спрашивает:
– Как ты, Элис?
Она машет ему, мол, все хорошо, но Хиджун тут же хватает ее за локоть и утягивает подальше.
– Все у нее хорошо, а ты что думал? – отвечает он Сону. – Я же ее не бросил, в отличие от тебя!
Элис высвобождает руку.
– Эй, хватит! Ким недавно очень правильно сказал: ты мне не адвокат. Так что если собрался провожать меня до комнаты, то хотя бы не наезжай на тех, кем я дорожу.