К последнему царству

Как-то к нему подошёл широко известный в дворянских кругах граф. Стройный, подтянутый, хорошо одетый, он имел тонкие аристократические черты лица и выглядел бы принцем крови, если бы не высокомерно-брезгливое выражение, ни когда не сходившее с его лица. В предыдущее, далеко не аристократическое правление, он так нежно льнул к государству, что его прозвали «трехцветным графом» по аналогии с некогда печально-известным «красным графом». Так вот этот трехцветный граф, бросив на Константинова презрительный взгляд, с утонченной надменностью спросил:

– Удивляюсь я на вас, князь. Вы думаете, можно вот так просто приехать из Франции и положить в карман всю Россию?

– Полагаю, не существует такого кармана, в который можно положить всю Россию.

– Но ведь вы претендент на русский трон.

– Я ни на что не претендую. Если некоторым господам угодно видеть во мне претендента, то по этому поводу вопросы лучше задавать им, а не мне.

– Вы ни кого не обманете своей фальшивой скромностью. Я таких скромников, рвущихся к власти тихой сапой, видел более, чем достаточно.

– Вы , очевидно, судите по себе. Вам и в голову не приходит, что кто-то может не рваться к власти, имея хотя бы самые незначительные шансы до неё дорваться.

– Как раз я не претендую на трон. У меня титул не той империи. А вы… – граф всё больше распалялся. – Французский офицерик, какой-то ни кому не нужный и не интересный доктор филологии, куда вы лезете? Вы хоть представляете, какие силы сейчас пришли в движение? Вы понимаете, что вы по сравнению с этими силами ничтожное насекомое? Мальчик, который обрадовался, что тут играют в войну, а тут настоящая война.

– Кажется, я имел несчастье чем-то вызвать ваше неудовольствие, но не могу понять чем.

– Уже хотя бы тем, что вы разгуливаете по русскому дворянскому собранию с таким видом, словно вы у себя дома. Но это наша, а не ваша страна. Вы ни чего не знаете о России, ни чего не понимаете в наших делах. Лучше проваливайте обратно во Францию, потому что вы…

– Остановитесь, граф, – спокойно сказал Константинов.– Ещё одно слово, и я вызову вас на дуэль. Я, кстати, очень хорошо стреляю, надеюсь, что и вы тоже.

Рядом с князем словно из-под земли вырос фон Риц:

– В случае необходимости, Олег Владимирович, готов предложить вам свои услуги в качестве секунданта, – сказал он немного легкомысленным тоном.

Князь отвесил барону вежливый полупоклон. Граф, похоже, обрадовался, что у него появилась возможность соскользнуть с неприятной темы:

– А.… господин фон Риц… Ну тогда всё понятно… Всё более, чем понятно.

Граф отошёл с выражением оскорбленной добродетели. Князь за всё время этого неприятного разговора не изменился в лице, но заметно побледнел. Барон по-прежнему являл собой образец легкомысленной безмятежности. Он кликнул разносчика шампанского, взял бокал, второй протянул князю, они сделали по несколько глотков.

– Вы не могли бы мне объяснить, любезный господин барон, что стало понятно нашему столь эмоциональному собеседнику?

– Его трехцветное сиятельство считает меня законченным интриганом. Хотя какой я интриган? Встречаюсь с людьми, разговариваю, пытаюсь донести до них свою точку зрения. Но граф всё переводит на язык своих понятий. Он уверен, что я представитель неких сил, которые противостоят тем силам, которые представляет он.

– А что за силы он представляет?

– Антиставровские силы, точнее – антирусские. Диктатуру им не сковырнуть, вот они и хотят использовать реставрацию монархии для того, чтобы вернуть Россию в лоно мирового сообщества. Если им удастся «протащить» своего царя, он уже на завтра восстановит все демократические институты и поедет лобызаться с английской королевой.

– А вы уверены, что я этого не сделаю?

– Уверен. Знаете, в чем разница между ими и нами? Они хотят править Россией, а мы хотим, чтобы Россией правил Бог.

– Вы действительно одинокий странствующий рыцарь и за вами ни кто не стоит?

– У меня есть друзья, есть единомышленники. Их гораздо больше, чем вы видели. С властью мы не связаны, хотя власть про нас знает, но мы друг другу не докучаем, не имеем необходимости. Ни с какими финансово-промышленными группами мы тоже не связаны, хотя среди нас есть богатые люди, но не они нами управляют. Мы так же не связаны ни с какими церковными структурами, из патриархии указаний не получаем. Хотя мы все-таки – люди Церкви, но к митро-политике отношения не имеем. Мы не партия, не тайный союз, мы ни от кого не прячемся, но в качестве некой сплоченной силы себя не позиционируем. Мы просто русские православные монархисты, порою имеющие, что обсудить, порою предпринимающие согласованные действия. Всё это я и раньше вам рассказал бы, но вы не спрашивали.

– Удивляюсь, что и сейчас спросил. Задавать такие вопросы – не в моём стиле.